Рыжие ботинки

Я вдруг представил, сидя на привале,

что вырос возле мюнхенских пивных,

и вот меня обрили и призвали

строчить по нашим с ихней стороны.

Ну, то есть те – теперь как будто наши,

а наши, значит, злейшие враги,

и Фритцем звали моего папашу,

и у меня немецкие мозги.

Фельдфебель выдал рыжие ботинки,

и сам он рыж, как прусский таракан,

и здоровущий, прямо как с картинки

(сержант наш, впрочем, тоже великан).

А мы воюем при любой погоде

под Прагой, под Берлином, под Москвой,

уже не помню, только будто вроде

сражаюсь я с дивизией родной

от взвода своего неподалёку.

С боекомплектом полный нормалёк.

И я скосил из шмайссера Серегу,

как будто бы косой его подсёк.

Ну что ж, один убит, по крайней мере.

А не вставайте на моем пути!

Но понимаю – его маме Вере

я похоронку должен принести.

А вот и сам в себя затем стреляю,

и кто кого убил – я не пойму,

своих-чужих уже не разделяю,

и чужд уже себе я самому...

 

Года пройдут-проглотятся, как слёзы,

и я, старик, в последний выходной,

хоть и c утра, немного не тверёзый,

опохмеляясь на углу в пивной

и собирая память по крупинке

(вокруг берлинцы или москвичи?),

вдруг вспомню эти рыжие ботинки.

Да нет, на мне же были кирзачи.