Пиковая дама

Страхов. Б. Б.

 

 

 

 

ПИКОВАЯ ДАМА.

 

 

 

(Стихотворная версия повести А. С. Пушкина.)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва. 2003г.

Нарумов дом – гусар битком,

Всегда открытый, но для тех,

Кто видит жизни смысл лишь в том,

Чтоб карточный ловить успех.

 

Однажды, в карты шла игра,

А ночи зимние долги,

Закончили лишь в пять утра,

Пришёл черёд платить долги.

 

– Ты, Сурин, что опять играл? –

Хозяин криво усмехнулся, –

Как результат? Я, чай, слыхал…

– Ты прав, я, как всегда, продулся.

 

А Германн, вишь каков шельмец!

Ведь карты в руки не берёт,

Но играм карточным он спец,

Анализ тонкий им ведёт.

 

– Большой он скряга и педант! –

Так Томский Германна клюёт, –

Я бабушке своей не рад,

Секрет трёх карт мне не даёт!

 

Нарумов: – Расскажи-ка нам,

Сейчас ей сотня уже лет?

– Ну, что же, нарисую вам

Графини молодой портрет.

 

В моей семье известна быль,

Она занятная весьма,

Вы с лиц сотрёте скуки пыль,

Я расскажу о grandmamane.

- 2 -

Лет шестьдесят тому назад,

Постыла русской жизни тишь,

Чтобы иной познать парад,

Графиня двинула в Париж.

 

Король вниманье оказал,

Графини глазки счастьем полны,

Но взгляды на неё бросал,

Помилуй Бог, совсем нескромны.

 

Ещё, рассказывали мне,

Возможно, просто сплетни, враки,

Ей очарован Ришелье,

Из-за неё – дуэлей драки.

 

Однажды летнею порою,

Игра у королевы шла,

Факт исторический, не скрою,

Графиня тоже там была.

 

Домой приехала и к мужу:

Играла в карты, заплати!

Но вызвала отказа стужу,

Расстроенной пришлось уйти.

 

Кто деньги даст? Кого просить?

Судьба дала опасный крен…

Вот, кажется, надежды нить –

Спасёт её граф Сен-Жермен!

 

Эстет, алхимик, эрудит,

Поэт, писатель, шарлатан,

Чудесный в нём огонь горит,

И он могучий, как Титан.

- 3 -

К тому же, он – великий Маг,

Но это в прошлом, а в тот час –

Ей представлялся просто, как

Проказник старый, ловелас.

 

Записку написала вмиг:

Спасите граф, ведь я в беде!

И вот пред ней уже старик:

– Графиня, помогу тебе!

 

Конечно, деньги я не дам,

Не будем с этим мы спешить,

Секрет трёх карт раскрою вам,

Проблему сможет он решить.

 

Всё поняла, в Версаль явилась

И села сразу за игру,

За опозданье извинилась:

– Я отыграюсь, иль умру!

 

Кому должна, как раз метал,

Три карты выбрала и кряду,

Никто секрет её не знал,

Судьба вручила ей награду!

 

Решила клятву тут же дать:

Ни сыновья её, ни внуки…

Не будут тайну карт тех знать,

Кабалистической науки!

 

Мой дядя, граф, Иван Ильич,

Тому назад немного лет,

Мне сказывал за магарыч:

Нарушила mamane обет.

- 4 -

Чаплинский умер, как бедняк,

И всё ж, судьба его хранила,

Крутил деньжищи – не дурак,

К нему мадам благоволила.

 

Чаплинскому, однажды в ночь,

Пришлось изрядно проиграть,

Решила бабушка помочь,

Чтоб долг с достоинством отдать.

 

Графиня просит клятву дать,

Назвав три карты, отыграться,

Чтоб в жизни, после, не играть,

Поклялся он, куда деваться.

 

Долги в реванше отыграл,

Ему сопутствовал успех,

Но клятву выполнил, что дал,

И карточный забросил грех.

 

 

 

 

 

 

 

Гл. 2.

 

В те времена имелась мода,

Для светских престарелых лиц,

Тот признак знатного был рода,

Из бедной брать родни девиц.

 

 

- 5 -

Была не очень, чтоб смазлива,

Застенчива и без каприза,

Покладиста и терпелива,

Такой была и наша Лиза.

 

С ней мило, весело болтали,

Все звали барышней её,

Конечно, ровней не считали,

И место знать пришлось своё.

 

Но в танцах, на большом балу,

Коль не хватало «vis-à-vis»,

Стоявшую всегда в углу,

На танец пригласить могли.

 

– Ты сахар, Лиза, много тратишь, –

Во всех грехах она виною, –

А за него, ведь, ты не платишь!

Она крепилась, но порою…

 

К себе частенько уходила,

Слезою униженья смыть,

Судьба её приговорила

Домашней мученицей быть.

 

Суть службы нашей бедной Лизы –

Графини прихоть ублажить,

Придирки, пошлости, капризы,

Должна смиренно всё сносить.

 

– Вели закладывать карету,

Поедем скоро прогуляться,

Постой, читай-ка книгу эту,

Нет, Лиза, нужно раздеваться!

- 6 -

Откройте форточку – ужасно!

Не едем нынче мы кататься,

Простыть могу я, это ясно,

Не надо было наряжаться.

 

И так по кругу раза три,

Несут уже к столу обед,

Но делать нечего – терпи,

Сегодня выезда нам нет.

 

Вот Лиза, думая своё,

Печально у окна сидит.

Вдруг чувствует, что на неё

Мужская пара глаз глядит.

 

Тому значенья не придав,

Прилечь решает, отдохнуть.

Короткий сон, с постели встав,

В окно решается взглянуть.

 

Картина та же: господин,

Военный инженер, как прежде,

Стоит на улице один,

В окно глядит её с надеждой.

 

На протяжении недели,

Так продолжалось каждый день,

К ней взгляды стаями летели:

– И как стоять ему не лень?!

 

В начале очень раздражало,

Не нравилось ей это всё.

Но, вскоре, встречу ожидала,

Искала с трепетом её.

- 7 -

Теперь о Германе – педант!

Отец оставил капитал,

Чему, конечно, он был рад,

Но тратить он его не стал.

 

А обходился только тем,

Что служба дать ему могла,

Характер твёрдый он имел,

Принципиальным был всегда.

 

О картах трёх, тот анекдот,

Засел довольно прочно,

Ему покоя не даёт,

Чтоб разрешиться срочно.

 

– Что, если старая madame,

Откроет тайну карт и мне,

Молчанья клятву я ей дам, –

Он этим бредил, как во сне.

 

– Возможно, чтоб проверить слухи,

Пусть подтвердится анекдот,

В любовники пойду к старухе!

А, может, Томский просто врёт?

 

Расчёт, умеренность и труд –

Девиз всей жизни, принцип мой, –

Три карты, что всегда дадут

Мне волю, счастье и покой!

 

 

 

 

 

- 8 -

Гуляя зимним вечерком,

Так рассуждал, вдруг пред очами

Наткнулся на огромный дом,

Блистали окна в нём свечами.

 

Спросил: – Чей дом? Ответ: – Графини!

– И карточный кошмар встаёт,

Как наваждение, что ныне

С утра покоя не даёт.

 

Ходил кругами возле дома,

И думал о хозяйке вновь,

Картина эта мне знакома:

Любовник так волнует кровь.

 

В свой угол поздно воротился,

Когда же сон им овладел,

В игорном доме очутился –

Богатство страшное имел.

 

Тому безумству нет конца,

Проснулся и пошёл гулять.

К старухе тянет молодца –

У дома графского опять.

 

В окне – прелестная головка,

Читала книгу или шила,

– Вот в дом проникнуть есть уловка, –

Его идея осенила.

 

 

 

 

 

- 9 -

Гл. 3.

 

Графиня просит Лизавету,

Очередная блажь явилась,

Опять закладывать карету,

Вослед мадам, когда садилась,

 

Вручает кто-то ей письмо,

Девица тем удивлена,

А где посланник? ...Унесло…

В карету прыгает она.

 

Madame волненье её видит,

Вопросы Лизе задаёт,

Она же ничего не слышит,

Ответы невпопад даёт.

 

– Ты, мать моя, оглохла, что ли?

Ведь я ещё в своём уме,

Иль в образе, какой-то роли,

Не нравишься сегодня мне.

 

А Лиза, возвратясь домой,

Её сердечко сильно бьётся,

Вбегая в комнату стрелой,

Читать письмо скорей берётся.

 

В любви признанье, очень нежно,

Что он жениться на ней рад,

Написано весьма прилежно,

Но всё – враньё и плагиат.

 

 

 

- 10 -

Переписал он утром рано,

Об этом Лизе неизвестно,

Всё из немецкого романа,

Письмо приятно, интересно.

 

Её весьма оно тревожит,

Поступка дерзость ужасает,

Молчать, конечно же, не может,

Ответ писать ему решает:

 

– Всё поведенье честно ваше,

Причины нет, в том сомневаться,

Но не должно знакомство наше

Так недостойно начинаться.

 

Письмо я, ваше возвращаю,

Надеюсь, что причину впредь,

Вы не проявите, я знаю,

Неуваженье к вам иметь.

 

Писать закончив, Лизавета,

А Германн снова на посту,

Открыв окно, посланье это

Бросает быстренько ему.

 

Поймав конвертик на лету,

Сорвал печать, прочёл ответ:

– Я к цели правильно иду,

Преград моей интриге нет.

 

Пока по плану всё идёт,

Усилить нужно мне напор:

И каждый день он в письмах шлёт

Любовный из романов вздор.

- 11 -

Но Лиза их не отсылает,

Надежду зародили в ней,

А с упоением читает,

Ответы пишет всё нежней.

 

И вот желанный день настал,

Она посланье ему шлёт,

Которое он долго ждал,

На рандеву к себе зовёт.

 

– Сегодня бал даёт посланник…

Графиня будет непременно,

И я устрою себе праздник –

Есть случай встретиться нам верно.

 

Начерчен план, как просто можно,

К ней беспрепятственно пройти,

Пожалуй, выполнить несложно,

И комнату легко найти.

 

Но крепость всё ещё живёт,

Сдан только главный бастион,

А ночью вся она падёт,

Да, я – стратег! Наполеон!

 

Так Германн в спальне очутился,

По плану он её нашёл,

И рядом в кабинет забился,

Но к Лизе, наверх, не пошёл.

 

Часы пробили два утра –

Уже подъехала карета,

Смотреть графиню нам пора –

Дверь приоткрыта кабинета.

- 12 -

«Явленье» входит, наконец,

Садится отдышаться,

Графиня – вылитый мертвец,

Так может показаться.

 

Раздели даму аккуратно,

Сажают в кресло у окна,

Лопочет что-то там невнятно,

Графиня, кажется, одна.

 

Всё Германн видит из засады,

Ему не терпится никак,

Погасли свечи, свет лампады

Мерцает, в спальне полумрак.

 

В старухе жизнь ещё теплилась –

В углу какое-то движенье,

Наверно смерть за ней явилась,

Она в ужасном напряженье.

 

Испуг написан на лице,

Глаза на выкате – тарелки,

Пред ней явился офицер,

Возник, как чёрт из табакерки.

 

– Madame, прошу вас, не пугайтесь,

Я не убийца, не грабитель,

Понять меня вы постарайтесь,

Я – бедный офицер, проситель.

 

Известно, вам дано в награду,

Я не намерен вам вредить,

Угадывать три карты кряду,

Пришёл сюда, чтоб убедить

- 13 -

Назвать их мне, – в ответ молчанье,

У старой женщины слов нет,

Бормочет в страхе заклинанье,

Похожее вполне на бред.

 

И Германн не в своём уме,

Графине страшно очень, жутко.

– Секрет трёх карт откройте мне!

В ответ он слышит: – Это шутка!

 

Проситель твёрд, он не сдаётся:

– Три карты можно мне узнать? –

Их выведать ему неймётся,

Старухе нечего сказать.

 

Уже он на колени встал:

- В гробу вам тайна не нужна!

Что дальше делать он не знал,

Молчит графиня как стена.

 

Вскочив, он вынул пистолет,

И ярость сдерживал едва:

– Три карты ваши? Да иль нет?

О Боже!... Всё!... Она мертва!

 

 

Гл. 4.

 

Домой приехала, стремглав

В наряде бальном вверх бежит,

Там Германна не увидав,

Судьбу за то благодарит.

 

 

- 14 -

Так Лиза, размышляя тяжко,

Сидела в комнате своей

И думала: она – бедняжка,

Что испытать придётся ей?

 

Вдруг Германн входит – вид ужасный!

– Зачем ходили вы к madame?

– О картах трёх я слушал басни,

И от неё явился к вам.

 

С графиней в спальне говорил,

Чтоб тайну выведать трёх карт

И этим, кажется, убил,

Но смерти, я, её не рад.

 

– Она – пособница убийцы!

Какой позор, кошмар и стыд! –

Так мрачно думала девица

И горько плакала навзрыд.

 

Души превозмогая боль

Сказала, Лиза, наконец:

– Презренна, Германн, ваша роль,

Вы, низкий человек, подлец!

 

О, Германн, офицера честь,

Конечно, незнакома вам,

Уверенна, улики есть,

Погибла из-за вас madame!

 

Достойный мерзости пример, –

И бросив, тяжело дыша,

– Вы, Германн, жалкий лицемер,

Убийца, алчная душа!

- 15 -

Но монолог он сей не слышал

Был в шоке, воспринять не мог,

Из дома машинально вышел,

Придя домой в постель залёг.

 

Ни горе Лизы, смерть старухи,

Его ничуть не волновало,

И совесть не терзали муки,

Совсем иное ужасало:

 

Щемило душу от лишенья,

Трёх карт, в которые поверил,

От них он ждал обогащенья,

Но пораженье лишь измерил.

 

 

 

Гл. 5.

 

 

Туда, в след ночи роковой,

Где всем открыт прощенья путь,

Спустя три дня, идёт герой,

От грешной жизни отдохнуть.

 

Остаток совести давил:

Имел он мало твёрдой веры,

Старуху всё же, ты убил,

Но предрассудков – выше меры.

 

Он знал, графиня будет мстить,

На будущую жизнь влиять,

Старуху нужно посетить,

Души тревогу этим снять.

- 16 -

Задумано благое дело:

Идёт он в монастырский храм,

Где отпевают её тело,

Чтоб испросить прощенья там.

 

Обитель Божья вся полна,

Прошел через толпу он сквозь,

В гробу усопшая видна,

На лицах близких нету слёз.

 

Сомнения, надежды:

Что тётка, бабушка иль мать,

Их отражают вежды,

Решила каждому отдать.

 

За упокой все свечи ставят,

А те, кого питала злоба,

Конечно, втуне чёрта хвалят,

Что, наконец, стоят у гроба.

 

Герой подходит к изголовью,

Графини, видит, глаз открылся,

Налившись злобою и кровью,

Вдруг на него, с издёвкой, впился.

 

Не выдержав ужасный взгляд

И со ступенек полетел,

Из храма убежать был рад,

Примету скверную имел.

 

День целый Германн, как не свой,

Не мог унять души волненье,

В трактир пошёл, а не домой,

Чтоб там искать успокоенье.

- 17 -

Тревогу нужно облегчить:

В вино себя он окунул,

Но так нельзя болезнь лечить,

Придя домой, он вмиг заснул.

 

Вдруг чья-то тень легла в окошко,

Что это было, он не знал,

Предположил: наверно кошка,

Но двери кто-то открывал.

 

Денщик идёт с ночной прогулки?

А вот походка незнакома,

Его шаги довольно гулки,

Никто не шаркает так дома.

 

Вот дверь открылась не спеша,

Кормилица пришла! Так поздно?!

И в белом женщина вошла –

Графиня! Боже! – смотрит грозно.

 

– Пришла, как видишь, должен знать:

Я просьбу выполню твою,

Тебе судьбу свою решать –

Секрет трёх карт передаю!

 

Ты, с тройки начинай свой труд,

Порядок соблюдай сих карт,

Семёрка, туз затем идут,

И будешь сказочно богат.

 

Произнесла, и тихо скрылась,

Услышал двери он хлопок.

– Но здесь она как очутилась?

И кто ей дверь открыть помог?

- 18 -

В окошке тень опять мелькнула,

Решил проверить двери срочно,

Но в сенях сквозняком не дуло –

Они закрыты очень прочно.

 

 

 

Гл. 6.

 

 

Три карты, что дала старуха,

У Германна в глазах стоят,

Их слышит постоянно ухо,

Во сне фантазии творят.

 

Что тройка? – стройная девица,

Семёрка? – с готикой врата,

Туз? – пауком ему всё снится:

В богатстве жить ему всегда!

 

Уже он думал об отставке,

Но случай, что произойдёт,

Все грёзы так бывают сладки,

Его избавит от хлопот.

 

В Москве составилась в то время,

Там Чекалинский – председатель,

Картёжников богатых племя,

Был очень мил, и всем приятель.

 

За картами провёл он век,

Нажив немалый капитал,

Во всём – приятный человек,

Себе, конечно, цену знал.

- 19 -

Когда приехал в Петербург,

Забыв и женщин и балы,

К нему нахлынули все вдруг

Им предпочли азарт игры.

 

– Нарумов, друг ты мой сердечный,

Игра где сильная идёт?

И к Чекалинскому, конечно,

Нарумов Германна ведёт.

 

Прошли ряд комнат анфилады,

Официанты и прислуга,

Весьма учтивы, гостю рады,

Встречают так, лишь только друга.

 

Повсюду игроки сидели,

Играя в вист довольно вяло,

Курили трубки, что-то ели

Советник и два генерала.

 

Нарумов Германна представил,

Ему хозяин руку жмёт,

Игру вниманьем не оставил,

Она сама собой идёт.

 

А талья длилась долго очень,

Но Чекалинский – молодец,

Со всеми был корректен, точен,

И вскоре ей пришёл конец.

 

– Поставить карту разрешите, –

И Германн в руки мел берёт,

А Чекалинский: – Не спешите!

Меж ними диалог идёт:

- 20 -

– Там сколько, я не разгляжу?

– Тут сорок семь! – ответ звучал.

– Ну, что же… куш я укажу…

Весь зал мгновенно замолчал.

 

– Игра сильна! И много лет

Уже мы не играли так,

– Так бьёте карту или нет?

Крупье кивнул – согласья знак.

 

– Хотел вам только сообщить,

На деньги здесь азарт идёт,

Играть, иль нет – лишь вам решить,

Здесь слово чести не пройдёт.

 

Поставить деньги вы должны,

Я не могу метать иначе,

Всем деньги чистые нужны,

А для игры такой, тем паче.

 

Но Германн банковский билет

Крупье небрежно подаёт,

Тот посмотрел – претензий нет,

И рядом с картами кладёт.

 

Ложатся карты на сукно,

Налево тройка знать пойдёт,

Ведь Германн ждёт её давно, –

Madame, его не подведёт.

 

Vabank играть пришла пора,

Заранее он карту знал:

– Вот тройка! У меня игра!

И он удвоил капитал.

- 21-

– Здесь ваша сумма, получите, –

Хозяин деньги отсчитал, –

Мы ждём вас снова, приходите, –

И талью дальше продолжал.

 

Нарумов в шоке – нету слов,

А Герман лимонад допил

И, прихватив с собой «улов»,

Домой на санях укатил.

 

Проходит день и ввечеру

Готов сразится снова он,

Взяв карту, ставит на игру.

От Чекалинского поклон.

 

Всё знает Германн наперёд,

Валет направо, а налево…

Опять vabank игра идёт,

Семёрку открывает смело.

 

Все ахнули, чтоб так везло?

Такого просто быть не может!

Замешано здесь явно зло,

И зависть игроков всех гложет.

 

Хозяин, видимо, смутился,

Когда удачи куш вручал,

С поклоном Германн удалился,

Гордыни хлад он излучал.

 

Вот вечер третий настаёт,

Никто не ставит карт своих,

С волненьем Чекалинский ждёт,

Когда игра начнётся их.

- 22 -

Игрок уже к столу идёт,

Вся публика напряжена,

Давно его прихода ждёт,

Вдруг… гробовая тишина.

 

Величья полон наш герой,

Он сдерживал надменный смех,

Вес капитал принёс с собой –

Уверен: ждёт его успех!

 

Хозяин мечет, что он скажет?

Направо дама, слева туз,

Когда победы карта ляжет,

Но ждёт счастливчика конфуз.

 

– Мой туз сыграл! – кричит победно,

И карту он свою открыл.

– Позвольте, карта бита верно, –

Так Чекалинский заявил.

 

На карту смотрит – стынет кровь,

Прощения злодейству нет!

Старухи приведенье вновь,

Графини видит силуэт.

 

– Так вот какая месть графини! –

У Германна безумный лик, –

Погиб я, уничтожен ныне! –

Он осознал в последний миг.

 

Когда ты цель почти достиг –

Месть, воплощённое злорадство,

Бьёт насмерть в этот самый миг,

Являя высшее коварство.

- 23 -

А Чекалинский знал одно –

Три раза в точку не попасть,

Кидая карты на сукно,

Он предвкушал победы сласть!

 

 

 

26. 08. 2002.