Зачем мне это все?
Зачем мне это всё? Скажу
Для всех, гуляющих по свету,
Мой час подобен куражу,
Как час свободы равен лету.
Вам не понять слепую власть,
Что мною бесконечно правит -
С ней спорит только тот, что с краю
Готов в туман слепой упасть.
Мне наплевать на тот удел;
Я не поэт!
О нет -
Проказник!
И боль - такой же светлый праздник,
Как те, что дивный бог воспел!
Судить, советовать - я за!
То будет просто верность крови,
Но я, увы, не склонен спорить,
С тем, кто тупее, чем коза,
Что травку щиплет на просторе,
Считая, что всегда права.
Нет, мне не строить всех прелюдий -
Гореть по своему все будем,
Когда в котле вскипит вода.
И каждый, кто зудел -
О да! -
Вздохнет отраву полной грудью.
Так для чего мне ждать вас, люди?
Продлить один короткий век?
Он будет длинный, этот стек,
И всяк любимый человек
Мной будет будет в памяти храниться,
Как перья в мощных крыльях птицы,
Насколько даст мне сила век.
Для всех, гуляющих по свету,
Мой час подобен куражу,
Как час свободы равен лету.
Вам не понять слепую власть,
Что мною бесконечно правит -
С ней спорит только тот, что с краю
Готов в туман слепой упасть.
Мне наплевать на тот удел;
Я не поэт!
О нет -
Проказник!
И боль - такой же светлый праздник,
Как те, что дивный бог воспел!
Судить, советовать - я за!
То будет просто верность крови,
Но я, увы, не склонен спорить,
С тем, кто тупее, чем коза,
Что травку щиплет на просторе,
Считая, что всегда права.
Нет, мне не строить всех прелюдий -
Гореть по своему все будем,
Когда в котле вскипит вода.
И каждый, кто зудел -
О да! -
Вздохнет отраву полной грудью.
Так для чего мне ждать вас, люди?
Продлить один короткий век?
Он будет длинный, этот стек,
И всяк любимый человек
Мной будет будет в памяти храниться,
Как перья в мощных крыльях птицы,
Насколько даст мне сила век.