Проклятый Карлос
Часы тихонько тикали, в окно стучался дождь.
Торшер над мягким креслом излучал интимный свет.
Мария-Эвелина говорила: «Не возьмёшь
Меня, проклятый Карлос Фердинандо Эбенет!».
Проклятый Карлос взял её за нижнюю губу,
Воскликнув: «Ты теперь моя рабыня навсегда!»,
Но телефон запел, прервав амурную борьбу:
«Алёна, у Кулькова день рождения! Айда!».
Алёна с сожалением захлопнула роман.
Ужасно не хотелось шлёпать в гости под зонтом.
Но ей когда-то нравился студент Кульков Роман:
«Схожу на пару часиков. Про Карлоса – потом».
Накрасилась, оделась, на крыльце раскрыла зонт
И в остроносых туфлях поскакала между луж.
За плащ цеплялся ветер, был свинцовым горизонт,
Да и Кульков, давно, небось, не Аполлон к тому ж…
…Он дверь открыл – счастливый и блистательный, как бог.
В подкорке промелькнуло: «Очень даже Аполлон!».
А он воскликнул: «Что ты? Не целуй через порог!».
Алёна поплыла за ним за стол по воле волн.
А праздник получился: были тосты и цветы,
Роскошные подарки и в бутылочку игра,
И медленная музыка волшебной красоты,
И острое желание остаться до утра.
Алёна вдруг воскликнула: «Я больше не могу!
Помилуйте, друзья, не наливайте мне вина!
Пузырики шампанского полопались в мозгу…
Скажу тебе, Роман, я нынче, кажется, пьяна…».
Потом случилась спальня и сияние свечей –
Роман потел с застёжкой у Алёны на спине.
Она дышала шумно, колыхалась, и вообще,
Была готова в рай… Но вдруг сказала громко: «Нет!
Ты, Карлос Фердинандо, негодяй и грубиян!
Меня ты не добьёшься, потный мачо – руки прочь!
Уйми своё либидо, похотливый павиан!».
Схватила сумку, плащ с зонтом, и устремилась в ночь…
***
Часы тихонько тикали, за окнами туман
Светлел и рвался клочьями – пришла пора вставать…
Алёна приоткрыла глаз, увидела роман,
Закашлялась и, сплюнув, зашвырнула под кровать.
