МОЯ ЖИЗНЬ.

Я наелся столичной отравы.

Вдаль уйду, и за старой Москвой

Постелю себе скошенной травы,

И накроюсь опавшей листвой.

 

И услышу неспешный и полный

Дальней церкви живой благовест,

То изменчивый, будто бы волны,

То незыблемый, будто бы крест.

 

Я душою тревогу отброшу,

Влившись сердцем в размеренный звон,

И приму покаянною ношей,

Наш святой колокольный трезвон.

 

Призовёт он земное творенье,

Под покров переливчатый свой,

Вознеся надо мною решенье:

Здесь мой род, моя жизнь и покой.