Сорвать ромашку с осколков цинка

Я так думал жаль, и слова теперь в воду канут,

А среда ауры плавиться давлением танцев.

Однако слова мои не так, как все, тебя обманут,

Мёртвая романтика унесёт туман от пальцев.

 

Тебе дан ключ, у меня – дверь, заросшая туманом,

Боязнь накроет, будто раненая птица в клетке.

А я лишь хочу дарить улыбку, и не кормить обманом,

Лишь мечтаю читать книгу свою в библиотеке.

 

На местах ран твоих, ромашки утром прорастут,

Осколки цинка унесут прошлое под землю.

Однажды ты будешь наблюдать, как дети уснут,

А потом открой дверь мою, через неделю.

 

Я давно умер, для тех, кто ещё живёт в слезах,

Мы – мёртвые поэты, а я лишь один из них.

Но буду приходить на свидание к тебе на снах,

Сквозь тех, кто будет ждать лишь остальных.

 

Мы тоже напишем свою книгу, сидя на закате,

Засыпая на моих плечах, тебе спою нежно.

Как рисовали дети полосками тихо на плакате,

Как я надевал тебе своё пальто небрежно.

 

Ещё много могу написать, однако это лишь слово,

Лишь не бойся, и взлетай с цинковых гробов.

Для кого – то мало, для меня романтики не много,

Ведь ромашка вырастет среди поздних снов.