Глава тридцать третья "Горький сопротивлялся, не отпускал"

 

 

 

 

§4. "Бедная Врулька"

 

 

Летом 1984 года, в первый свой заслуженный отпуск, я первым делом, не утерпев, прямо из аэропорта отправился в Ленке Елутиной.

Дома её не застал.

Жёлтый походный чемодан я оставил в комнате Ленки.

Это стало моей роковой ошибкой или, с другой стороны, превратилось в причину избавления от тягостной проблемы навязываемой мне женитьбы.

 

Чемодан имел несколько потайных карманов.

В одном из них я спрятал письмо Врульки.

Подальше от чужих нежелательных глаз…

 

Письмо было бы вполне невинным, романтичным посланием, если бы не хулиганская выходка Врульки — финальная строчка «Целую тебя и его. Твоя Врулька».

 

Я никак не мог ожидать тайного, граничащего с предательством, коварства матери Ленки Елутиной, которая, будучи встревоженной неразрешающимся романом её дочери со мной, начала периодически шарить по моим карманам и личным вещам.

Только я об этом ещё не ведал.

 

Чемодан она выпотрошила полностью!

Иначе добраться до потайных кармашков было просто невозможно…

Оттуда она, как неопровержимую улику предательства лучшей подруги дочери, достала письмо Врульки с двусмысленной подписью…

 

«Это что ещё она там у него целует?» — возмутилась догадливая мамаша, искушённая в различных (даже таких утончённых для того времени!) способах сладостных утех…

 

 

На следующий день, когда меня не было дома, Елутина притащила мой чемодан, сильно распухший от всех сувениров, моих портретов и совместных с ней фотографий.

Мама убедила дочь в необходимости убрать из дома всё, что как-то связывало Ленку Елутину со мной.

Чтобы не оставалось и намёка на возможность ранее приятных воспоминаний, Ленка, как робот, выполнила все мамины указания по возвращению материальных носителей этих самых воспоминаний...

 

Логики в действиях Ленкиной мамаши не прослеживалось.

Это меня насторожило.

Я не мог поверить, что обожающая меня всеми фибрами души Ленка может так слепо выполнять приказы, ведущие к бесповоротному разрыву со мной!

 

Я встретился с Врулькой, поведав ей историю, связанную с письмом, которое бесследно исчезло из секретного места.

Я высказал свои опасения, что данный инцидент может иметь очень неприятное продолжение.

 

Мы с ужасом стали ждать разворота событий.

Он не заставил себя ждать.

Спустя пару дней к моим родителям наведались папа и мама Елутины с рассказом о том, какая у меня «чёрная» душа.

 

Об этом мамаше Елутиной якобы рассказала гадалка, к которой та обратилась за советом.

Следует признать, что родители мои никогда не приветствовали мои шашни с Ленкой Елутиной.

И, наверное, даже в какой-то степени обрадовались наступившему кризису, ожидая что его итогом станет полный разрыв восьмилетних неровных наших отношений.

Так что все остались при своих.

 

Потом та же родительская пара Елутиных навестила семью Врулиных.

Мама Елутина показала маме Врулиной истинное лицо её дочери.

Мол, Врулька, часто лежавшая до этого в гинекологии по поводу болезненных месячных, на самом деле — прожженная проститутка.

Она-де не лечилась от причин, вызывающих сильные боли, а тайком там же, в гинекологии, делала аборты от разных мужиков!

 

А теперь вот прицелилась на Павла, жениха лучшей подруги, чтобы отбить.

«Я, — заявила мама Елутиной, — отнесу письмо, которое она написала Павлу, во все газеты, а также попрошу зачитать его по радио.

Чтобы все знали, кто такая и чем на самом деле занимается Лена Врулина!»

 

Нам с оболганной Ленкой ничего не оставалось, как только держаться ближе, теснее...

Я не оставлял её ни на час, понимая как ей тяжело сейчас...

Злобные, мрачные волны шторма бросили нас в объятия друг другу!

 

В телефонной будке, недалеко от своего дома, Врулька призналась мне в любви...

Такое не забывается…

 

В один из тех дней, проводив Врульку до дома на улице Вольской, где она жила, я собрался было уходить.

Но Врульке захотелось постоять ещё немного у её подъезда в тёплую июльскую ночь…

 

Вдруг из тёмных кустов прямо на нас выскочил маленький круглый Елутинский отец с вытаращенными буркалами.

Он стал угрожать мне расправой, кричал, что напишет письмо первому секретарю Ивдельского горкома, чтобы меня призвали к ответу.

 

Я попросил Врульку оставить нас для «мужского разговора».

Врулька, подумав, что меня сейчас начнут жестоко бить, ответила категорическим отказом.

 

Я был шокирован поведением сумасшедшего отца Елутиной Ленки.

Он тоже проявлял все признаки отсутствия логики в своих действиях.

Я так и не понял, что он хотел от нас полдвенадцатого ночи.

Зачем и сколько времени он просидел в кустах, выслеживая нас?

Что он хотел сказать своим неожиданным появлением?

 

…Я всё-таки уговорил Врульку идти домой.

Она потребовала от Елутина гарантии моей неприкосновенности.

Тот согласился не трогать меня.

 

Вместе с папой Елутиным мы проследовали до ближайшей остановки.

По дороге он он учинил мне допрос:

«Вы спали? Если да, то когда это у вас началось?».

 

«Может быть, он сейчас спросит, как мы спали, что и куда совали, — подумал я и ответил:

«А ты думал, что мы с Ленкой все эти восемь лет в куклы играли?»

 

Он сразу как-то обмяк и немного успокоился.

Дыхание его выровнялось.

Он перестал напоминать разъярённого быка.

 

«Вот что, — начал предлагать он, немного подумав. — Ты завтра часиков в десять придёшь к нам на семейный совет (под так называемым «семейным советом» он подразумевал в виду себя, жену и Ленку). На нём мы зададим тебе ряд вопросов, после твоих ответов на которые мы примем решение: жениться тебе на моей дочери или нет».

 

Блестяще, после всех оскорблений в мой адрес я приду к ним, как баран на заклание, чтобы они неким «семейным советом» решали мою судьбу?!

Я оценил всю неадекватность папаши Елутина и, утвердительно кивнув головой непробиваемому тупице, мысленно распрощался с ним навсегда.

 

 

После того, как мы расставили все точки над «i», Врулька перестала скрывать от родителей свои чувства ко мне, получив от мудрых предков моральную поддержку.

Ленка в открытую испросила разрешения у матери привести меня к себе в комнату.

Там мы, как бы в отместку осуждающим Елутиным, упражнялись в количестве эякуляций.

Именно с ней я поставил абсолютный личный рекорд — десять за сеанс.

 

…Мы падали друг на друга в изнеможении.

Ленка оказалась очень способной ученицей.

За пару встреч она освоила все необходимые приёмы и позы.

 

Мы наслаждались друг другом на полную катушку, сношаясь как собаки.

Наш половой акт был символом торжества над дремучей злобой Елутиных и им подобных!

Так мы мстили!

 

Одного я так и не смог понять: а Ленка Елутина в курсях, что вытворяют её родители вне стен своего дома?

Эту странную холодную безучастность в процессе избиения пусть и бывшей лучшей подруги и гробовое молчание при нанесении оскорблений пусть и бывшему любимому человеку я не смог простить ей уже никогда…