5) О, это дивное видение...

Прелестницы, шалуньи, молодые девы,

Что волновали вновь томительный покой...

Так и в саду эдемском, прежде, за листвой,

Предстал перед Адамом образ милой Евы.

И он тотчас, стремясь развеять свою скуку,

Был рад её увлечь с собой в кусты за руку.

 

Всё чувствами томим, пылая жаркой страстью,

Мечтал обресть усладу для возвышенной души.

Сколь девы прелестью своею на природе хороши!

Их дивный стан был для меня такой напастью,

Являлась наяву что предо мной давно во снах.

Её бы выразить любвеобильностью в стихах...

 

Дорога средь холмов петляла в ближнее именье.

Пора настала мне соседям нанести визит.

Позвольте, прибыл из столицы северной. Пиит.

Так вы меня читали? И каково же ваше мненье?

Ах, право, им весьма от вас польщён!

И тут вошла она: нераспустившийся бутон,

 

Что словно роза майская, прелестное созданье!

Блистать могла бы на балу среди столичных дев,

Хотя, по бедности отца, простое платье белое одев,

В столь скромном виде вызывала у меня желанье.

Сколь много робости, и до чего она свежа!

Фигурка стройностью своею юной очень хороша!

 

Весь вечер им читал стихи; они внимали.

Горели свечи, и пылал, бросая отблески, камин.

Без уговоров долгих, присев в углу за клавесин,

Она ноктюрн играла нежно, полный грусти и печали.

В ней наконец обрёл в своей душе блаженство Рая.

И наслаждался, и страдал на деву юную взирая.

 

Но впрочем, было поздно и пора уже домой.

И изрекая перед ними в благодарность льстиво речи,

Всё время думал лишь об ней, и поводе для встречи.

С той милой девой, что впредь нарушила покой.

Домой, средь темноты лежал теперь мой путь.

Я к вам заеду, непременно, на неё взглянуть...