БЫКИ

Мой любимый дядя, Николай работал одно время на автолавке, возил промтовары по деревням, Оренбуржье тогда гремело большими урожаями хлеба. Было четырежды Орденоносным, сельским труженикам оказывалась особая честь. В продажу давались дефицитные вещи, которых в городе не было. Доставлялся товар на Автолавках. На такой и работал тогда Николай. Когда приезжал, машину оставлял во дворе своего частного дома. Я уже была замужем, дочке было лет пять, у Николая тоже двое детей чуть

постарше. Однажды в субботу Николай со всей своей семьей заехал за нами, срочно приглашая на рыбалку с ночевкой. Очень хотелось отдохнуть на природе с друзьями, но я стала ссылаться на то, что не готова, надо

купить продукты, но Николай был человеком, не терпящим возражений, горячий, настойчивый сказал, как отрезал: «Едем, хлеб и водку купим, рыбой я вас обеспечу, уха будет». На том и порешили. Кроме семьи Николая мы прихватили еще семейную пару Володю с Лидой, наших

кумовьев и тоже с двумя такими же детьми лет по 8—10. Николай посадил нас в будку автолавки, не имеющей никакой вентиляции. Мы расположились на железном полу, в страшной тесноте, по бокам были полки с товаром, ехали в кромешной темноте и духоте. Периодически

он, видимо боясь нас «потерять», останавливался, открывал дверь. Давал подышать, смеясь, что, мол, захотели рыбы — терпите. Терпели… К вечеру добрались, где-то в степи к речушке, глубина которой была по пояс ширина

не более 15 метров. Развели костер, от комаров отбоя не было. Разложили скудную закуску (скудную потому, что мы ее просто не купили, надеясь на рыбу), главное– бутылки, хлеб и овощи — были. Мужчины несколько раз

заходили с бреднем, ничего не попало. Стемнело, выпили и съели, что было, надеясь на завтрашний улов. Наступило утро. Мужчины опять сделали несколько заходов — ничего. Выводок наш, до чёртиков покусанный комарами, проснулся, просит, есть, а еды нет. Смотрим,

на другом берегу казахские мазанки и невдалеке ходят коровы. Буквально рядом, метров 200, только перейти речку, воды всего по пояс.

Мы с кумой решили сходить, купить у казахов хотя бы молока для детей.

Взяли два бидончика, закрутили повыше юбки, были мы в красных теплых кофтах, ночь в степи прохладная, да и комары нам чертовски попались кусачие. Казашка нас встретила приветливо. Была она одета в национальную одежду: голова покрыта белым платком, завязанным

под подбородком двумя концами, два других квадратом висели на спине. Была на ней зеленого цвета плюшевая приталенная, даже не знаю, как назвать, пусть будет кофта, мониста в три ряда из монеток, в которых пробиты дырочки, и цветная длинная юбка. Загорелое приплюснутое лицо приветливо улыбалось. Видно что молодая, но смуглая и возраст было определить трудно. Да нам было не до того. В углу мазанки стояло ведро с почищенной рыбкой, ее было пару килограммов. Она была настолько мелкой, что, видать, потуги наших мужчин не зря были напрасными. Ячейки в бредне явно были не для неё. Голопузый мальчуган лет восьми плохо по русски объяснил, что наловил вчера эту рыбу удочкой.

Мы объяснили нашу ситуацию. Она налила нам в бидон литра три молока, в другой высыпала нам рыбу, деньги брать отказалась, мы незаметно положили их на стол, и ушли довольные. Теперь, если и придётся ехать в другое место, то хотя бы сытыми. Да и ехать куда-то дальше расхотелось, неприятно было бултыхаться в темноте и духоте автолавки, постоянно стукаясь локтями и коленями. Никакого комфорта! Все зады отбили, сидя на металлическом полу. Уже почти подойдя к воде, увидели, как вся

наша гопкомпания стоит на берегу, машет руками, что то кричит, и тут мы услышали за своими спинами топот. Обернулись и обомлели — за нами гнались, выставив рога, два разъяренных быка. Они паслись рядом, когда мы входили в мазанку, а после нашего выхода среагировали на красный цвет наших кофт. Мы с кумой мигом влетели в воду, от страха, не успев поднять юбки, пустив по реке не только молоко, но и рыбу. На другом берегу кричали, бросали камни, в воду быки не пошли. А мы вышли, как две мокрые курицы, опозоренные, без добычи, и смех и грех. Больше

рыбачить не хотелось. Но мы были молоды, полны оптимизма и долго потом хохотали, вспоминая нашу корриду.

 

КРЕМЕНА РАИСА