Слушай, старый, мы с тобой сто лет знакомы...

***

Слушай, старый, мы с тобой сто лет знакомы.

Ты прости, тебе сегодня будет больно.

Я ведь тоже с воем выходил из комы

и ночами все бежал по полю боя.

 

Мы босыми шли по бритвенному краю,

с наших крыльев перья клочьями летели.

Мы не в покер — мы надежду проиграли

и годами отыграться не хотели.

 

В пьяных драках мы сердцами отвердели,

по чужим домам любовь пустили прахом.

Наши ангелы от горя поседели,

от бессилья онемели и от страха...

 

Помнишь, вместе мы стояли на изломе.

Ты кричал тогда, тряся меня за плечи:

"Я ведь тоже с воем выходил из комы!

Мы не сдохли! Соберись! Еще не вечер..."

 

...Пыльный август. Захолустный городишко.

Полдень. Марево над набережной душной.

Дверь в костел. С глазами взрослыми мальчишка:

"Храм закрыт. Но я впущу вас. Вам же нужно..."

 

Оплывал алтарь в безлюдной полумрети,

отражал игру свечей витражный росплеск...

На коленях в голос я просил о смерти.

И в углу навзрыд заплакал мальчик взрослый...

 

Мы тот день потом из памяти прогнали

и церквям не раз показывали спины —

потому что слишком много обещали,

а исполнили от силы половину.

 

Ты и в этой половине не подельник...

Инквизитор — не мое. Беседуй с Богом.

Только, знаешь... В наших судьбах нераздельных

не пиши один кривого эпилога.

 

Сколько зим сверканье звезд тебе не в радость?

Сколько весен ты все так же злой и пьяный?

Мы по жизни, как и прежде, ходим рядом,

но по-разному зализываем раны.

 

Все испрошено. Ответы не искомы.

Рваных в памяти нарублено засечек...

Я когда-то с воем выбрался из комы,

потому что кто-то тряс меня за плечи...