Спаситель

Исхудалыми руками желается в объятья

Запереть твою стальную душу.

Пусть стены, выбритые наголо, дразнятся эхом пустоты.

И пусть теперь приходится не пение свое,

а голос безглагольный слушать.

И маяться день ото дня от едкой, горькой слепоты.

 

А стены все хохочут над исхудалыми руками,

Разинув рты, грохочущее ржание жуют.

И бросишься на них, нещадно барабаня кулаками,

Они в ответ кирпичным кулаком свирепо бьют.

 

Холодная постель безжалостно выплевывает на пол.

А пол грозит мне обернуться в целину.

Ко мне ладони тянет лишь обжора-угол,

Словно за братьев хочет искупить вину.

 

Но стены отступают тут же,

как будто уменьшаясь в росте,

Когда услышали за дверью

громкую воинскую поступь.