14101
Я из Храма поэзии нынче гоним.
Потому захотелось - уютной прозы.
Вот и осень. Бродячий мим
Полустёртой монеткой в один denim
Оживает, сменяя смешные позы.
Я оглох от беззвучья чужих пантомим.
Я забрёл в переулок. Его покатый
Тротуар чешуе сродни –
Весь в булыжной кольчуге, тщете возни
Палых листьев, шуршащих в кагор заката.
Въезд каретный, в свою зазывающий пасть.
В нём котяра - мечтательно ярко-рыжий,
Чей окрас с увяданьем в масть.
Тот матёрый котище, стремясь упасть
Прямо в дзен, мандариновый хвост свой лижет.
В воплощенье девятом хочу быть котом -
Он, похоже, философ не из последних.
И в округе своей знаком
Мушкетёрской повадкой и верой в то,
Что любовь - не просто лекарство от тлена.
Мне пора - может, где-то в случайном кафе,
В нарочито гламурном, уютном глянце,
Ждёт в нелепом, смешном шарфе
Судьбоносная строчка в моей строфе,
Согревая озябшие, в кольцах пальцы…
19.10.14.
Потому захотелось - уютной прозы.
Вот и осень. Бродячий мим
Полустёртой монеткой в один denim
Оживает, сменяя смешные позы.
Я оглох от беззвучья чужих пантомим.
Я забрёл в переулок. Его покатый
Тротуар чешуе сродни –
Весь в булыжной кольчуге, тщете возни
Палых листьев, шуршащих в кагор заката.
Въезд каретный, в свою зазывающий пасть.
В нём котяра - мечтательно ярко-рыжий,
Чей окрас с увяданьем в масть.
Тот матёрый котище, стремясь упасть
Прямо в дзен, мандариновый хвост свой лижет.
В воплощенье девятом хочу быть котом -
Он, похоже, философ не из последних.
И в округе своей знаком
Мушкетёрской повадкой и верой в то,
Что любовь - не просто лекарство от тлена.
Мне пора - может, где-то в случайном кафе,
В нарочито гламурном, уютном глянце,
Ждёт в нелепом, смешном шарфе
Судьбоносная строчка в моей строфе,
Согревая озябшие, в кольцах пальцы…
19.10.14.