Волкодав

Великолепен серый волкодав.

Азарт, предчувствие. На месте не сидится...

И с дерзким обожанием любимца

в хозяйский тычется прокуренный рукав.

 

Но вот, когда знакомый говорок

взлетит до хрипа вдруг и оборвётся,

и вся земля в испуге отшатнётся

и полетит куда-то из-под ног —

 

исчезнет все — и выстрелы, и брань,

останется тоскливый зуд погони,

и ветер засвистит, зайдётся в стоне,

и жажда мести высушит гортань.

 

За злой кураж сородичей-врагов

и лающих собратьев худосочность.

За то, что закипающая кровь

вмиг обнажает шаткость и непрочность

тысячелетних связей. До поры —

пристанище, еда и сила в лапах.

Но прелых листьев сумасшедший запах

явит постылость духа конуры.

 

Страшнее смерти невозможность жить.

Страшнее схватки — бегства невозможность.

Но вот — отбой. И виновато ёжась,

прихрамывая, снова он бежит

за сворой, за хозяином. И вновь

домашней тварью под ноги ложится.

И дальний вой прорвавшейся волчицы

уже почти не будоражит кровь.