СКАЗ ПРО ТО, КАК ОДНАЖДЫ БЕЛУЮ ЗАВИСТЬ СДЕЛАЛИ ЧЁРНОЙ… И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
Не всякая правда рождается скоро.
Иную до смерти несут на груди.
Не каждое яблоко символ раздора,
Не всякая туча приносит дожди.
Жила-была Зависть. В такой-то деревне
В таком-то году – молода и бела!
С рассветом вставала. И к зорьке вечерней
Всегда успевала закончить дела.
Скотина накормлена – козы, овечки…
И убрано в доме, пирог на столе.
Котёнок Пушок развалился у печки,
И небо спустилось к усталой земле.
А Белая Зависть на мягкой кровати
Мечтает о счастье, о солнечных днях.
О том, как сошьёт подвенечное платье
И вышьет лебёдушек на рукавах.
А утром однажды, подобно принцессе,
Лицо окропит ключевою водой.
И всё будет так, как написано в пьесе:
И принц молодой, и дворец золотой!
Но очень не нравилось бабке Глафире,
Как Белая Зависть романсы поёт.
У ней-то самой – грязь в холодном сортире
И сорной травою зарос огород.
И бабка Глафира пришла к бабе Дуне,
А та пригласила Фому и Петра.
И сопли летели, и брызгались слюни,
И брага в стаканы лилась до утра.
– Ну что будем делать? – спросила Глафира.
– Придумаем что-нибудь, – фыркнул Фома.
А Пётр засмеялся: – Историю Мира
Листай перед сном, дорогая кума!
Возьмём бочку с дёгтем. А дальше всё просто:
Испачкать ворота – всего-то делов…
И Белая Зависть от липких вопросов
Сама почернеет, поклясться готов.
Ну что приумолкли? Ещё по стакашку! –
И злая усмешка слетела с лица.
И взвизгнули петли, и дверь нараспашку,
И горе-трава зацвела у крыльца.
И Белая Зависть покрылась позором.
И чёрною жабою стала она…
Не каждая песня рождается скоро,
Не всякая правда смертельно больна.
