Баллада о любви.
Город сибирский, далёкий – Тюмень,
Солнцем весенним встречал новый день.
Пашней бескрайней сибирских полей,
Доброй улыбкой советских людей.
В царство черёмухи – бал выпускной,
Два одноклассника с дамой одной.
Попеременно кружил школьный бал,
Май сорок первого здесь танцевал.
Кто из них лучше не знала она,
Мысли дурманил ей бал и весна.
Герка, отличник и папа декан,
Фёдор – влюблённый по уши пацан.
За руки взявшись, гуляли втроём,
Каждый молчал и мечтал о своём.
Герка, устало сказал всем: - «Пока».
Рядом с луной целовалась река.
Кто – то на Небе рисует твой путь,
Люди не в силах судьбу извернуть.
Ангел – хранитель исполнит урок,
Всё будет точно в назначенный срок.
Гимн свой извечный трубила Любовь,
Сыпались клятвы, буянила кровь.
Там на траве – мураве у куста,
Только к утру разомкнулись уста.
Алой зарёй целовал их рассвет,
Вдруг повзрослели на тысячу лет.
Счастье своё на руках в дом занёс,
С мамой решать свой семейный вопрос.
Небо светлело с угасшей звездой,
Встретил хозяина пёс молодой,
Пыль, подметая лохматым хвостом,
Прыгал и бегал, крутился винтом.
Места достаточно в доме для всех,
Было застолье и слёзы и смех.
Дали родные добро на семью,
Время встать на свою колею.
Таня экзамен сдала в институт,
Фёдор военный задумал маршрут.
Форма курсанта на плечи легла,
Ловит мишени прицелом ствола.
Солнечным утром июньской порой,
Спрятав в кармашек билет отпускной,
В доме родимом обнялся с женой,
Самой любимой и самой родной.
Лопнула вдруг за окном тишина,
Страшное слово кричали: - «Война».
Жутко вещал репродуктор беду,
В день выходной в сорок первом году.
Горькие сводки вестей фронтовых,
Шли похоронки на самых родных.
Нечисть фашистская рядом с Москвой,
Бывший курсант – офицер молодой.
В лютую стужу, в пимах в декабре,
Фёдор прощаться пришёл на заре,
Поцеловал круглый Танин живот,
И разрешил проводить до ворот.
В сводках военных смертям вопреки,
Насмерть стоят под Москвой земляки.
Полчища варваров, сеющих смерть,
Зубы сломали о русскую твердь.
Счастьем огромным, как сладкий десерт,
В дом прилетал треугольный конверт.
Солнце сияло под крышей для всех,
Вера в победу и радостный смех.
Снова в Сибири буянит Весна,
Гонит фашистов обратно Страна.
Среди забот и военных обуз,
В доме Татьяны кричит карапуз.
Мама счастливая кормит мальца,
- Как он похож на родного отца.
Глушит Татьяна в душе горький стон,
Месяц, второй не идёт почтальон.
Газик военный заехал во двор,
Вышел уставший военный майор.
Встал пред хозяйкой, раскрыл вещь - мешок,
Таня белеет, молчит и сынок.
-Что ты родная, живой ваш отец,
Он и в сознание пришёл, наконец.
Вот и звезда золотая его,
Скоро его привезут самого.
- Сам не придёт? Ты скажи мне майор,
Таня в глаза поглядела в упор.
- Нет, он без ног, нет и рук у него,
Нет от живого лица ничего.
После контузий умолк навсегда,
Правда, живой…, вот такая беда.
Всё он отдал за свободу Страны,
Жуткий «подарок» ужасной войны.
- Смерти не дам хулить нашу любовь,
Муж не погиб, вот растёт его «кровь».
Может потом осчастливит Господь,
Голос вернёт в его страшную плоть.
Пёс не признал молодого отца,
Тихо рычал на него без конца.
Лай свой удерживал как то с трудом,
После вообще перестал входить в дом.
Дни пролетали, растила мальца,
Кашей из ложки кормила отца.
Фёдор глазами глядел всё на мать,
Слёзы текли, хотел, что – то сказать.
Жаркой июньской воскресной порой,
Стукнул в калитку старлей - молодой.
С радостным лаем сорвался Полкан,
Все ордена облизал хулиган.
Прыгал, скулил и от счастья дрожал,
Фёдор пока ему гриву трепал.
Сильно хромая дошёл до крыльца,
Вдруг на пороге увидел мальца.
Таня, шатаясь, схватилась за дверь,
- Феденька, снова мы вместе теперь.
Чуть отдышавшись, шагнул солдат в дом,
То, что увидел, сразило, как гром.
Видел кровать расстелённую, в щель,
В кубарях, новую чью – то шинель.
Фёдор схватил свой костыль у стола,
-Так - то ты мужа из пекла ждала.
- Так оставайся! Совет да любовь!
Сердце толчками к лицу гнало кровь.
Тане связала язык немота,
Рушится счастье, страданий мечта.
Злою усмешкой, прикрывшись едва,
Льдинами грязными плыли слова.
Правду, кромсая в красивую блажь,
Праздник любви, превращая в мираж.
Льдина холодная ядом свилась,
В боль превратила красивую вязь.
Горло скрутила холодным жгутом,
Била по телу тяжёлым кнутом.
Фёдор входную открыл пинком дверь,
Страшный, лохматый рычал в проём зверь.
Чистые слёзы собачьи текли,
Правду они рассказать бы могли.
Ревность сползла с мужских глаз пеленой,
- Надо солдат разобраться…., постой.
В спальню зашёл, одеяло поднял,
То, что увидел…, с трудом устоял.
Мысль просветила героя, как ток,
Чуть отдышался. Прошёл первый шок.
-Таня, а было ли с парнем письмо?
Всех и запутало видно оно.
С группой, в разведку мы с Лёшкой ушли,
Вдоль полосы, от нейтральной земли.
Ценный «язык» нам попался тогда,
Вот за него - золотая звезда.
С боем ползли мы, к окопам своим,
Группу прикрыть, нам досталось двоим.
Письмами мы обменялись тогда,
Выжить в разведке могли не всегда.
Бой был короткий, но жаркий и злой.
Раненый дважды полз тяжко домой.
Где мой напарник, тогда я не знал,
Мокрый от крови и холод крепчал.
Утром мой ангел спаситель ползком,
В жуткий мороз, со слезами, молчком,
Как то смогла в медсанбат дотащить.
Слава девчушке, я смог дальше жить.
Лёшку собаки нашли самого,
Жуткий мороз не щадил ни кого.
Взрывом контуженый парень лежал,
С тяжкими хрипами воин стонал.
Как и когда он попал в медсанбат,
Знает про это спаситель медбрат.
Всё, что при нём, только это письмо,
С песней любви от меня самого.
Верить бумаге – хороший вопрос,
Не обманулся один только пёс.
Стон Алексея прервал все слова,
Дёргалась сильно его голова.
- Фе-е-дя, ты ма-а-ме мо-оей на – пи - ши-и-и..,
Крик был последний ушедшей души.
- Спи дорогой мой дружище – герой,
В памяти вечно мы будем с тобой.
Сполз на колени солдат – фронтовик,
К ступням жены прижал губы и лик.
Плакал и славил он подвиг любви,
Веру и верность на страшной крови.
Дед Владимир. 12 марта 2017 г.
