В герои и не метя,
Вы стали вдруг любимы,
За то, Христовы дети,
Что были так гонимы.

В огромном Колизее,
Ждал судьбы эпилог,
Чтоб римлянин глазея,
Увидеть падших мог.

Что зверю божий страх?
Встречает он без прений,
Жестокий на скамьях,
Голодный на арене.

Кому-то видно счастье
Надежды комкать ширь.
Мир тайного участья,
Таким не поводырь.

Но путь тот в никуда
Забвеньем в спину дышит,
Никто и никогда
Во тьме их не услышит.

А вы, Христовы дети,
Хоть были так гонимы,
За истин свежий ветер
И звёздами любимы.