ШЛА СОБАКА ЧЕРЕЗ МОСТ

Однажды собрался я на рыбалку в Ярославскую область с надеждой посидеть с удочкой на берегу величавой Волги-матушки, отдохнуть от повседневных забот и суеты. Также втайне думал: а вдруг повезет заодно увидеть что-то интересное и набрать материала для рассказа, который я рассчитывал написать.

 

Забросив в свою видавшую виды «Ниву» рыбацкие принадлежности, ранним утром, чуть стало светать, отправился в дорогу. Доехал по федеральной трассе до поворота и свернул на проселочную дорогу, которая позволяла существенно срезать путь. Машину отчаянно затрясло на ухабах и гребенке. Похоже, здешние дорожники явно не дружили с местными жителями. Если они сюда и наведывались, то, скорее всего, это было еще в прошлом столетии. Километров через пять показались трубы и потемневшие от дождей крыши деревянных домов небольшой деревеньки, где была всего лишь одна улица, она же и дорога. Правда, по околице шла объездная, которая показалась мне более ровной и укатанной, поэтому я по ней и поехал. За деревней открылся прекрасный вид на черноземные поля, где густо колосились пшеница и рожь.

 

Скоро дорога нырнула вниз к речке с приличными и красивыми омутами, через которую перемахнул старенький деревянный мост с такими разбитыми перилами и изношенными плахами, что даже на моей ко всему привычной всепогодной «Ниве» вряд ли можно было проехать. Я решил поискать брод, тем более что по заросшему высоким ивняком берегу тянулись два глубоких следа трактора, который наверняка где-то переехал водоем, – звук его двигателя доносился с противоположной стороны речушки.

 

Однако прикинув расстояние до другого берега – примерно метров двадцать, и приняв во внимание почти отвесные берега, тут же засомневался, что такой брод отыщется поблизости. Скорее всего, до него надо еще ехать и ехать, а солнце, поднимаясь все выше, пригревало, уходила утренняя прохлада, а вместе с ней и пора активного клева рыбы. Немного поразмыслив, я отказался от своего намерения преодолеть водное препятствие, тем более что и способов его форсирования пока не находилось, и принял решение остаться здесь. Оглядевшись, заметил невдалеке старое кострище и ивовые рогульки у среза воды. Значит, тут рыбачили, а коли так, то и место прикормлено.

 

В предвкушении одного из самых приятных для меня занятий вынул из салона машины телескопическое удилище, раскладной стульчик и банку с червями. Все, теперь я вооружен и для рыбы опасен. С мыслями надергать на уху окушков поставил рядом ведерко для будущего улова, зачерпнув в него немного воды, и приступил к рыбной ловле.

 

Хорошо! Солнышко пригревает спину, ни ветерка. Перед глазами неподвижно застывшая река, по которой лишь иногда гонимая ветерком пробежит мелкая рябь, а на зеленоватой воде лежит тень от удилища. И почти на середине омутка торчит кончик поплавка – пера с красным наконечником, дразнящим пролетающих мимо стрекоз.

 

На противоположном берегу хорошо видна ровная и утоптанная за лето ребятишками полянка с самодельными воротами, где ватага местных пацанов играла в футбол. Должно быть, уже не в первый раз, рискуя сорваться в воду, они перебирались на тот берег по полуразрушенному мосту, зияющему зыбкими пролетами, на которые словно наспех были кое-как набросаны полусгнившие плахи. Похоже, заядлых игроков не только не отпугивало плачевное состояние переправы, но и, наоборот, придавало им смелости и азарта в желании продемонстрировать друг перед другом свою ловкость и отвагу.

 

Я нацепил на крючок извивающегося червячка, забросил леску с поплавком в воду и стал ждать поклевки, рассматривая речные берега, густо заросшие ивовыми деревьями, карятником и диким хмелем. Показалось, что поплавок задергался, затем, словно поколебавшись, резко пошел вниз ко дну. Я изловчился и подсек свою первую жертву. На крючок попалось что-то тяжелое и сильное, удочка согнулась дугой, леска натянулась, как струна, и с трудом тащила пойманную добычу на поверхность.

 

О, боже! Каково же было мое разочарование, когда из воды вынырнул рваный сапог, невесть каким образом оказавшийся в реке. А когда я в сердцах вытряхнул из него содержимое, на землю выпал большой и красивый рак. Так что какой-никакой, а улов. Почин, так сказать, был сделан. Правда, мой первый неудачный опыт в ловле явно сыграл со мной злую шутку, распугав речных обитателей, и теперь надо было ждать, когда подойдет косяк рыбы.

 

Запасшись терпением, я снова наживил крючок, забросил поплавок подальше и замер в ожидании удачи. Но тут, откуда ни возьмись, рядом со мной появилась небольшая собачонка, вероятно, принадлежавшая одному из маленьких футболистов, которые бегали на другой стороне берега по травяному футбольному полю. Настроенная весьма воинственно, она звонко облаяла меня, демонстрируя готовность защитить хозяина от чужого дядьки. А потом, видимо решив, что процесс устрашения прошел успешно, справила нужду на колесо моего автомобиля и с независимым видом затрусила по своим делам, задрав вверх закорючку коротенького хвоста.

 

Мне было не до нее, так как в этот момент у меня начался клев. На сей раз мне повезло больше – на крючке бился серебристый пескарик, которого я из жалости тут же отправил обратно в воду – пусть подрастает.

 

И снова застой. Рыба напрочь отказывалась клевать на мою наживку.

 

Я уже было заскучал, как вдруг услышал пронзительный визг. Вероятно, кто-то из разгоряченных футболистов в пылу борьбы за мяч наступил псине на лапу. Она пулей выскочила из-под ног сгрудившихся на площадке пацанов и, поджав хвост, поплелась к мосту. Но на полдороге остановилась и, словно желая сорвать на мне свою злость и обиду, начала меня облаивать... Этого показалось мало – она решила перебраться ко мне поближе. Однако где-то на середине моста передняя лапа собаки провалилась в щель и, судя по всему, застряла. Кобелек сначала взвыл, привлекая к себе внимание, а потом сорвался и упал в воду.

 

Ситуация не простая: пес, тарабаня тремя здоровыми лапами, добрался до берега на моей стороне и пытался вылезти из воды. Но все усилия были тщетны: берег оказался таким крутым, что раз за разом собачонка срывалась и с визгом уходила под воду. На беду течение в этом месте было быстрое. Стало понятно, что псина выдыхается, голова ее то и дело пропадала под водой, а мальчишки, бросив игру, с любопытством наблюдали за мучениями животины.

 

Делать нечего, надо было спасать пса. Я быстро разделся и, громко матерясь, прыгнул в воду. Глубина реки в этом месте оказалась мне по грудь, так что я быстро поймал его. Глаза бедняги были вытаращены, и в них бился страх. Мокрый пес дрожал в моих руках и жалобно скулил. Я добрел до противоположного берега и передал его белобрысому мальчишке.

 

Потом маленькие футболисты перебрались по мосту на мою сторону. Разговорившись, а может, в знак благодарности за спасенную собаку, рассказали, что рыбалка в этих местах плохая: мужики целый месяц лазили здесь с бреднем и выловили почти всю крупную рыбу. Да я уже и сам это понял, но ничуть не расстроился. Достав из «Нивы» аптечку, смазал псу рану зеленкой и забинтовал лапу.

 

Покрутившись возле меня, мальчишки засобирались домой, прихватив с собой раненого друга. Я же посидел еще пару часиков, просто так, для души, пока солнце не вышло в зенит и не стало крепко поджаривать. За это время вытащил с десяток матросиков как награду за спасенные мною две души – маленького пескаря и собачонки – и удовлетворился уловом. На уху хватит, а самое главное – прошедший день подарил прекрасный сюжет для моего нового рассказа, который я, вернувшись с рыбалки, вскорости и написал.