Космонавт Петров
Часть 1. Пленённый Луной
Тишина, как у гроба, и ночь, как гудрон, черна.
Не трезвонит трамвай и закрыто давно метро.
Фонарём светофора на небе горит Луна.
Я смотрю на неё. Где-то там — космонавт Петров.
Я его в окуляр телескопа всю ночь искал —
Миллиардам землян интересно, не только мне,
Что он делает там в одиночку средь белых скал.
И вообще, за каким мужика понесло к Луне?
Безусловно, затейник Петров не такой, как все —
Завсегда из огня в полымя, с корабля на бал.
Если б просто вчера накирялся, в маршрутку сел,
Задремал под шансон, остановку свою проспал,
Было б ладно... Нашли бы у бабы, не в первый раз...
Только баба его в Сестрорецке грустит одна...
Вот, сижу и гляжу битый час, не смыкая глаз,
В море Ясности... Нет её, ясности, ни хрена!
Началось всё с шального звонка, что взорвал эфир:
«Что, не ждали диверсии, в печень вам сто херов?!
Я с прибором кладу на правительство, ЦУП и мир!
Всё затрахало! Кто говорит? Космонавт Петров!
Не рыдайте и не умоляйте — я не вернусь!
Проклинаю поганую Землю! Пленён Луной!
Передайте супруге: заначка на кухне, Люсь!
За кастрюлей. Херово ты ищешь. Ну, бай! Не ной».
Позвонил и пропал. И три дня напролёт молчит.
Вечно спрячется так — не найдёт никакой ГЛОНАСС...
И до фени Петрову, что ищут его в ночи.
Он идёт по Луне. И оттуда плюёт на нас...
Наконец долгожданный звонок принимает ЦУП:
«Я с похмелья... В скафандре... Без пива... Без корабля...
Как сорвался с орбиты? Не помню... Ой, не к лицу...
Психанул, виноват... Мужики, заберите, *ля...».
***
Ну, конечно, потом много раз написал рунет,
Показали «Итоги» и «Время», сказал «Маяк»:
«Космонавта Петрова ни в списках, ни в жизни нет».
Мол, прорвался в эфир аферист-наркоман-маньяк.
Вот и ладно. И славно, что жизнь веселей течёт,
Если нет мудака, наломавшего кучу дров...
И никто не узнает, что нынче в сливной бачок
Перепрятал заначку от Люси хитрец Петров.
Есть неловкий момент... Здесь, увы, не рассеян мрак —
Факт, который не в силах никто объяснить никак:
Почему в полнолуние может любой дурак
Разглядеть на Луне непечатное слово fuck?
Часть 2. Хьюстон, у нас проблема
Хьюстон, Хьюстон, ответь нам, у нас, как всегда, проблема.
Только ты не серчай, не ори, не ругайся сильно…
Облажались – вчера на орбите случайно Сэма
Потеряли… Как вышло? Товарищи из России
Пили за юбилейный пролёт над Урюпинск Сити.
Дали каждому нашему тюбик с раствором жгучим:
«Ну, поехали! Выпьем! Но, братцы, до дна сосите».
Мы, сосали, давились – отказывать несподручно…
А потом обновляли познания наши в русском,
Облетая в какой уже раз по пути планету –
От Петрова узнали, что градус крадет закуска,
И что между второй и восьмой перерыва нету.
А когда насосались, Петров предложил: «Покурим?».
Мы надели скафандры и вышли наружу. Бледный
Занимался рассвет… Все по кругу курнули дури.
Сэм сказал, что пойдёт отольёт. И пропал бесследно…
Это всё почему? Потому, что всё время влево
МКС уводило от заданной ей орбиты!
Слушай, Хьюстон, кто, всё-таки, будет решать проблемы?!
Как Петров говорит, вы зачем там вообще сидите?!
Как же холодно в космосе, как беспредельно пусто…
Нет ни колы в округе, ни гамбургеров, ни пиццы…
Упс… Отбой! Нет проблем – отдыхай и не парься, Хьюстон!
Сэм нашелся! Ругается гнусно, в окно стучится!
В остальном всё по графику: рыбки, как мы хотели,
Передохли. Петров их аквариум взял под брагу.
Сэм приходит в себя. Два засоса нашёл на теле.
Говорит: «Как хотите, а я с МКС – ни шагу».
Часть 3. Контакт
Адекватен, вменяем, спортивен, ухожен, здоров,
Не с похмелья, не выпивши, раз уж на это пошло,
На дисплей изумлённо взирает дежурный Петров -
По дисплею, едри его в душу, плывёт НЛО.
Ошибиться не можно - фантастику в детстве читал.
Поглядел за окошко - не врёт жёлтой сборки дисплей!
Охрененной тарелки блестит серебристый металл,
И мелькают нездешним огнём габариты на ней.
Он, глазам не поверив, себя ущипнул за сосок,
А Сенцову - за попку (ну, так-то уж точно верней),
Получил по сусалам, горячий погладил висок:
«Вот он - первый контакт... Это право достанется мне!».
Подплывает тарелка, даёт на швартовку запрос.
МКС отвечает: «Добро", открывается шлюз...
У Петрова мандраж: «Что за невидаль чёрт к нам занёс?
Если что, помяните добром. Я люблю тебя, Люсь!».
В голове у Петрова звучат отголоски бесед.
Чей-то голос противно скрежещет: «Не бзди, всё путём.
Вот заехали к вам познакомиться, добрый сосед.
Ненадолго, не бойтесь - лишь чаю попьём и пойдём».
Отвечает Петров: «Мы, земляне, приветствуем вас!
Не стесняйтесь, входите - почтём за великую честь»...
И вплывает Она: восемь сисек, четырнадцать глаз,
Десять губ, двадцать ляжек, а пальцев так просто не счесть...
«Аэлита», - представилась важно и встала стеной, -
«Нам, пришельцам, нужна человечья горячая кровь.
Для продления рода давай-ка скрестимся, родной».
У Петрова от нервного тика задёргалась бровь...
Поразмыслив, добавила: «Вроде, нормальный мужик...
В общем, годен на пробы, хоть печень, конечно, пипец...
Ты не бойся, землянин Петров, не дрожи - покажи
Всё, на что ты способен, как мачо, как альфа-самец!».
Тут Петрова объятия скользкие взяли в кольцо.
Он немедленно понял: без шансов. Сплошные нули.
Потому что не мог шевельнуть ни яйцом, ни лицом -
Только слышал по скайпу, как матом ругают с Земли...
И поскольку короткая жизнь подходила к концу,
Он воскликнул в отчаяньи, хилым скелетом треща:
«До свидания, сука Сенцова, и Хьюстон, и ЦУП!
До свидания, люди! Любимая Люся, прощай!».
***
Его били по морде, пихали ногами в живот.
Он в ответ им кричал: «Не возьмёте, едрёная вошь!».
А ему: «Чтоб ты там, на орбите, остался, урод!
Просыпайся, Петров! Ты чего среди ночи орёшь?!».
Поднял веки... Вздохнул облегченно и к Люсе приник...
И решил, что заморские бабы ему не нужны.
Что Отчизна - не только берёзки и чистый родник,
Но и толстая тёплая попа любимой жены.
