Я не хотел бы умирать!
Я не хотел бы умирать!
Но это лишь слова и только.
Когда нибудь моя кровать
Остынет как в больнице койка.
По белой улице пройдут,
Роняя красные гвоздики
И на прощанье мне споют
О православном божьем лике.
Чужой оплаканный слезой
Ты не пробудишь мою душу,
И над усопшей головой
Лишь всхлипы слез покой нарушат.
Под ливнем осени сырой,
Землей присыпанная хватка.
Подарит мне земной покой
Со скрипом хилая оградка.
Любовь прохладою повеет,
А после вовсе пропадет
И на обрызганном рассвете
Ни кто о сгибщем не споет,
Любимая печаль не скроет.
Но облаков рябая рать
Мне душу грешную умоет.
Я не хотел бы умирать!
И когда запахнутся ставни,
Когда станут глаза сухи
Я хочу, что б на сером камне
Написали мои стихи.
Жил любовью дыша с избытком
Любил женщин в расцвете лет,
Был когда-то артистом цирка,
Но в душе был всегда поэт.
Но это лишь слова и только.
Когда нибудь моя кровать
Остынет как в больнице койка.
По белой улице пройдут,
Роняя красные гвоздики
И на прощанье мне споют
О православном божьем лике.
Чужой оплаканный слезой
Ты не пробудишь мою душу,
И над усопшей головой
Лишь всхлипы слез покой нарушат.
Под ливнем осени сырой,
Землей присыпанная хватка.
Подарит мне земной покой
Со скрипом хилая оградка.
Любовь прохладою повеет,
А после вовсе пропадет
И на обрызганном рассвете
Ни кто о сгибщем не споет,
Любимая печаль не скроет.
Но облаков рябая рать
Мне душу грешную умоет.
Я не хотел бы умирать!
И когда запахнутся ставни,
Когда станут глаза сухи
Я хочу, что б на сером камне
Написали мои стихи.
Жил любовью дыша с избытком
Любил женщин в расцвете лет,
Был когда-то артистом цирка,
Но в душе был всегда поэт.
