Лермонтов
Поток камней "скользил", за грохотом не слышно,
Как щёлкают курки, лишь дым в тени листвы.
Трёхглавый сизокрыл, подкравшись, в спину дышит.
Идёт который год бессмысленной войны.
Степенный бренный мир остался за горами,
Все прежние друзья, все прежние враги,
Но здесь я не один и мысленно я с вами.
Очередной обвал стеною разделил.
Который год Казбек притягивает взгляд мой,
Седые облака пускаются в обход.
Я обязал себя присягой, данной клятвой.
Я послан покорять воинственный народ.
Не помню сколько раз я мог бы лечь под камни,
Не помню сколько раз мне улыбалась смерть.
Один на всех приказ, а пулям не до званий,
Им всё равно кому слух резать и свистеть.
Вернусь ли? Не вернусь? Душа подвластна Богу.
Отпущенным годам не хочется спешить,
Но сердце по ночам всё чаще бьёт тревогу
И заставляет жить, всенепременно жить.
Как щёлкают курки, лишь дым в тени листвы.
Трёхглавый сизокрыл, подкравшись, в спину дышит.
Идёт который год бессмысленной войны.
Степенный бренный мир остался за горами,
Все прежние друзья, все прежние враги,
Но здесь я не один и мысленно я с вами.
Очередной обвал стеною разделил.
Который год Казбек притягивает взгляд мой,
Седые облака пускаются в обход.
Я обязал себя присягой, данной клятвой.
Я послан покорять воинственный народ.
Не помню сколько раз я мог бы лечь под камни,
Не помню сколько раз мне улыбалась смерть.
Один на всех приказ, а пулям не до званий,
Им всё равно кому слух резать и свистеть.
Вернусь ли? Не вернусь? Душа подвластна Богу.
Отпущенным годам не хочется спешить,
Но сердце по ночам всё чаще бьёт тревогу
И заставляет жить, всенепременно жить.