Наших бьют.

Аннушка ждала мужа с работы. Пятилетние близняшки Аленка и Алинка тоже бегали от окна к окну в ожидании отца. Приближался Новый год и им очень хотелось побыстрее нарядить елку.

- Мама, когда папа придет? - тои дело спрашивали девочки.

- Скоро, скоро, - отвечала мать, - звонил уже, едет в трамвае.

- А елку везет? - в который раз интересовались дети.

- Везет, везет...Красивую, пушистую, - улыбалась Аннушка.

- И апельсины тоже везет? - спрашивали девочки.

- И апельсины и яблоки...

Однако, сердце ее буравчиком сверлила тревога. Разговаривая с мужем по телефону, Аннушка поняла, что Василий уже не совсем трезв.

- Конечно, кто празднику рад, тот накануне пьян, - тихонько сокрушалась она, вздыхая и прислушиваясь к шагам на лестнице.

Но дело даже не в том, что муж ехал домой подвыпившим. Зная его въедливый характер, она беспокоилась о том, как бы он не влез по дороге в какую -нибудь историю. Успокаивало лишь то, что что руки его были заняты: и елка и фрукты и Новогодние подарки...

Дети то и дело прилипали носами к холодному окну, всматриваясь в сгущающиеся сумерки.

- Идет, идет! - закричала Аленка, первая увидевшая отца.

- Не идет, а прямо бегом бежит, - радостно запрыгала Алинка. Аннушка распахнула дверь, встречая мужа с покупками у порога. Раскрасневшийся Василий спешно бросил елку на пол прихожей. Радостные дети быстро потянули ее за ветки на приготовленное место, в свою комнату. Пакеты с покупками муж сунул в руки жене, а сам попытался быстро выскочить из квартиры. Но Аннушка загородила дверной проем: "Куда это ты? А ну, раздевайся!"

- Пусти, мне надо... Там наших бьют, - попытался прорваться Василий.

- Кого это "наших", = удивилась Аннушка. - И наши и ваши - все давно дома! Раздевайся, новую куртку уж где-то "угваздал", - отводила она разговор в мирное русло.

Василий резким движением повесил куртку на крючок: "Ну...блин!"

- Садись за стол, ужин стынет, - женщина подвинула мужу тарелку наваристого борща.

Но Василий к еде не притронулся. Все нутро его клокотало от гнева. Перескакивая с одного на другое, он начал торопливо объяснять жене: "Эти... нахалы зареченские, едут в трамвае... хохочут, выражаются. Наши мужики им сделали замечание, они все-равно "базарят". Ну, наши на них тоже изрядно повыражались... Вобщем, все вышли на нашей останоке. Щас драка будет! - Я сказал мужикам: " Ребята, держитесь, я щас, только елку занесу..." - Василий встал со стула с намерением выскочить в дверь.

- Не пущу! - Аннушка подвинулась спиной к входной двери.

- Как не пустишь! - возмутился Василий, - там же наших бьют!

- Не пущу! - вновь повторила Аннушка.

- Ах, не пустишь!.. -заорал Василий, - а , если бы война? Ты бы тоже?..

- Да что же у тебя кулаки-то так чешутся? - заплакала Аннушка. - Ни одна драка без тебя не обходится! Опять в милицию попадешь, все праздники проведешь в кутузке!..

- Это не важно! - огрызнулся Василий и, воспользовавшись замешательством жены, в одном пиджаке выскочил на улицу.

Добежав до трамвайной остановки, он посмотрел по сторонам ,заглянул за газетный киоск - никого. Только дворник деревянной лопатой сгребал снег с тротуара. Васили подошел к нему:

- Мужик, тут драка была?

-Начиналась...- неохотно отозвался дворник.

- И что?..

- Да ничего...

- Ну, как это ничего?! Как? Чья взяла? - не успокаивался Василий.

- Милицейская, - усмехнулся дворник, - Всех в одну машину впихнули и увезли!

Василий дрожащими руками достал из кармана пачку сигарет, нервно закурил, не докурив, бросил сигарету в рыхлый снег.

- ...твою мать! Вот сроду так! Не везет мне! Кто-нибудь да помешает!..- выругался он с досадой. И, зябко засунув руки в глубокие карманы пиджака, медленно побрел к своему дому.