Иван и Царевич.
Вдалеке от шумных дорог, среди березовых колков, затерялось небольшое село. Каждое лето оно кишит народом: дачники, грибники, рыболовы. С наступлением осени
село пустеет, замирает. А зимой населения вообще нет, только в одном доме, в конце улицы, светится огонек. Это дом деда Ивана. Он- местный, коренной житель.
После смерти жены не раз собирался уехать в город, к сыну, но только надумает, будто кто-то на ухо шепчет: "Подожди, не уезжай"! Так и жил он, не меняя уклада.
Держал корову, сам доил ее. Человек хозяйственный и умелый, в летнюю пору, когда горожане приезжали на свои участки, он менял молоко и масло на муку и крупы - делал запасы на зиму.
"Плохо одному, невозможно плохо", - порой думал Иван. Но, если разобраться,
был он не совсем один. С ним жил кот по кличке Царевич - существо с хитрыми все понимающими глазками. Года два назад, под осень, нашел его дед в канаве полуживым котенком. Отогрел за пазухой, отпоил теплым молоком, и вырос котенок в большого, красивого кота. По белой спинке - редкие черные пятнышки, будто царская мантия. А на голове, меж ушей, шерстка топорщилась, словно корона. По характеру- медлительный и вальяжный, разборчивый в еде. За это Иван и назвал его Царевичем.
Вечером дед Иван любил посидеть с котом на крыльце, поговорить по- семейному:
- Слышь, Царевич, завтра нам с тобой надо ворота поправить, стойло почистить у нашей кормилицы.
Кот, вроде понимая, урчал, терся об его колени.
Однажды Иван заглянул в амбар и обнаружил, что мешки с зерном прогрызли мыши и оно золотистыми струйками стекает на земляной пол. Вечером, усевшись с Царевичем на крыльце, Иван сказал:
- Завелись у нас паразиты, все мешки продырявили!
Кот подергал усами и направился к пустой миске, прося свежего молока на ужин.
- Ишь, ты какой! Если хочешь, чтобы было по-твоему, наведи порядок в амбаре!
Дед Иван взял кота на руки и понес к амбару.
- Вот, видишь, - с огорчением сказал он, опуская кота на пол.
Царевич хотел ускользнуть в приоткрытую дверь, но Иван задержал его ногой.
- Входи, брат, входи, не стесняйся!
Кот с удивлением смотрел на хозяина. Иван закрыл дверь. Оказавшись в темном амбаре, где кадки, мешки да яма с картошкой, Царевич заорал истошным голосом.
- Чего орешь, как дурной? Совесть-то у тебя есть?
Кот прыгал на закрытую дверь, скреб ее лапами. Старик усмехнулся: "Вот же морда!" Кот не унимался. Обозлившись, Иван схватил старые вожжи и хотел постегать кота, но постоял и бросил.
- Обормот! -в сердцах пробурчал он.
Иван понял, что никакой силой кота переделать нельзя. Не выдержав, он открыл дверь и кот пулей выскочил из амбара.
- Эх ты! А еще Царевич! Нельзя же быть таким несолидным! Страх - это ведь какое чувство? Самое постыдное!- укорял он кота.
Наверное, от стыда или от обиды Царевич без ужина свернулся калачиком на печи. Во сне у него дрожали усы и подергивался хвост. Утром он снова. В не подошел к миске. Видно, растревоженная кошачья совесть не давала ему покоя.
А вечером дед обнаружил, что Царевича нет ни дома ни во дворе. И взяла Ивана такая грусть, что он чуть не заплакал. На другой день Иван поднялся рано, на душе было тоскливо. До полудня он терпел, а потом пошел по селу,
заглядывая под каждое крыльцо, обследуя каждый угол. Не найдя кота, старик почувствовал себя совсем одиноким.
А на дворе уже стоял первый весенний месяц - март. Днем с карниза вовсю капало и только к ночи лужи затягивало тонким ледком. Но в эту ночь ветер дул порывами, пролетал сухой мелкий снежок. Иван не находи себе места: разломило спину и колени. Еще крепкий, ладно скроенный, он за эти два дня совсем сник. И вдруг,среди воя ветра и стука оторванной ставни, ему послышался голос Царевича.
Он быстро надел полушубок и вы шел на крыльцо. На воротах сидел его любимец, а рядом - небольшая серая кошечка. Кот спрыгнул Ивану под ноги и тот взял его в полушубок.
_ Ах ты, сердешный! Чуть "дуба" не дал. Гляди-ко, весь дрожью взялся! Я же шумел, звал тебя...
Кот ластился, заглядывал в глаза хозяина, будто хотел понять, сердится старик или нет.
Иван опустил кота на крыльцо. Тот пошел в сени. Серая кошка осторожно проследовала за ним. Все обойдя, Царевич повел подружку к амбару. Иван вошел в дом, налил миску молока - побольше, на двоих, но Царевич вернулся один. Немного полакав, улегся на теплую печку. Иван удивился:
- Слышь, Царевич, что же ты гостью-то бросил на произвол судьбы?
А кот, видно, смертельно уставший, уже спал беспробудным сном.
Когда рано утром Иван вышел во двор, перед крыльцом лежало несколько задушенных мышей. Серая кошка сидела поотдаль. Старик позвал ее, но она не сдвинулась с места.
- Ладно, не будем обольщаться первыми успехами,- сказал Иван и принялся за работу. Весь день он пребывал в хорошем настроении, работал за троих. На следующее утро повторилось то же самое.
- Вот и хорошо, -сказал Иван, - молодец, работЯщаяя!
Он все больше проникался уважением и доверием к этой маленькой, невзрачной животине. И тут на крыльцо вышел заспанный Царевич. Едва глянув на мышей, он громко фыркнул, всем видом показывая, что мыши его совсем не интересуют.
- Понятно, - ухмыльнулся Иван,
-хочешь сказать, что ловить мышей - не царское дело?
Потом Царевич и серая кошка долго сидели рядышком на высоких перилах. На ступеньках, обхватив колени, отдыхал Иван. Животные словно ждали какого-то решения хозяина. Иван курил, стряхивая пепел в лужицу перед крыльцом, потом сказал: "Да мне -то что? Живите парой, еды хватит, места тоже..." - и в хорошем настроении пошел в дом. Пока Иван готовил ужин,Царевич с подружкой, опорожнив миску молока, улеглись на печке, спрятав захолодавшие носы в куче тряпья. Время от времени с печки доносилось ласковое тихое урчание. Заглянув под цветастую занавеску, Иван залюбовался парочкой невинных Божьих тварей, тесно прильнувших друг к другу. Шаркая по полу галошамиа босу ногу, он пошел стелить себе на лежанке. долго и шумно сморкался, вытирая глаза и нос, чтобы скрыть слезы.
- Ну и жизнь, - шептал он себе в усы, - видать всем в одиночку худо! Ну, ничего, ничего, теперь проживем. Выживем!
© Copyright: Людмила Гольцова, 2017
Свидетельство
