Мне молвил Демон
Есть край унылый на реке Заира,
Мне молвил Демон не спеша,
Струятся воды, как сапфиры, -
Там есть покой и тишина.
В безлюдье тянет к небу шеи,
Под алым оком солнце шёпот
И вьются, в руслах, молча змеи,
Подземных вод исходит ропот.
Но есть граница их владеньям,
Стоит высокий и ужасный лес
И ветер трепет душу пеньем,
И тучи серые спускаются с небес.
Цветы умылись мягкою росой,
Вздыхали лилии, взирая на вершины
И горизонт светился огненной стеной,
Здесь есть покой-владыка тишины.
Сквозь мертвенный густой туман,
Над головой багровую луну вознёс
И в свете ночи затаил обман,
Мой взор упал на каменный утёс.
А на краю стоял, одетый в тогу,
Высокий человек под ликом божества
И в жажде отвращения к пороку,
И в думе скорби мысль его была.
Он, молча сел на край устало
И голову склонил на руки,
Смотрел, как пустота лежала,
Не предавая видом звуки.
Дрожал в ночи в безумии забот,
Внимая вдохам тяжести вины,
Взглянув на небо в мрачный свод,
Он слушал стоны тишины.
Ночь убывала в свете запустений,
В стихии ветра разразился гром
И воды вспенились от сотрясений,
Подняв волну в проклятый шторм.
Кричали лилии под натиском воды,
Деревья рушились, сбивая стоны,
Смывали с камня прошлого следы,
В проклятьях бури разливались волны.
И в гневе, побеждённом, тишина,
В пространстве вечного вопроса,
В тропе небесной вошкалась луна,
А он сидел на каменном утёсе.
Затихла буря в страсти сна,
Вернулись воды на места покоя
Коснулась лилии, в тревоге тишина,
Деревья обрели спокойствие земное.
Мой взор упал на каменный утёс,
Там человек поднялся в полный рост,
Лицо бледнело в ужасе, как ночь,
Он отвернулся и помчался прочь.
Там лес, и небо, и река в пустыне,
А мудрость, унесла с собой луна
И Демон молвит нам поныне:
«Здесь есть покой и тишина!»
2003
Мне молвил Демон не спеша,
Струятся воды, как сапфиры, -
Там есть покой и тишина.
В безлюдье тянет к небу шеи,
Под алым оком солнце шёпот
И вьются, в руслах, молча змеи,
Подземных вод исходит ропот.
Но есть граница их владеньям,
Стоит высокий и ужасный лес
И ветер трепет душу пеньем,
И тучи серые спускаются с небес.
Цветы умылись мягкою росой,
Вздыхали лилии, взирая на вершины
И горизонт светился огненной стеной,
Здесь есть покой-владыка тишины.
Сквозь мертвенный густой туман,
Над головой багровую луну вознёс
И в свете ночи затаил обман,
Мой взор упал на каменный утёс.
А на краю стоял, одетый в тогу,
Высокий человек под ликом божества
И в жажде отвращения к пороку,
И в думе скорби мысль его была.
Он, молча сел на край устало
И голову склонил на руки,
Смотрел, как пустота лежала,
Не предавая видом звуки.
Дрожал в ночи в безумии забот,
Внимая вдохам тяжести вины,
Взглянув на небо в мрачный свод,
Он слушал стоны тишины.
Ночь убывала в свете запустений,
В стихии ветра разразился гром
И воды вспенились от сотрясений,
Подняв волну в проклятый шторм.
Кричали лилии под натиском воды,
Деревья рушились, сбивая стоны,
Смывали с камня прошлого следы,
В проклятьях бури разливались волны.
И в гневе, побеждённом, тишина,
В пространстве вечного вопроса,
В тропе небесной вошкалась луна,
А он сидел на каменном утёсе.
Затихла буря в страсти сна,
Вернулись воды на места покоя
Коснулась лилии, в тревоге тишина,
Деревья обрели спокойствие земное.
Мой взор упал на каменный утёс,
Там человек поднялся в полный рост,
Лицо бледнело в ужасе, как ночь,
Он отвернулся и помчался прочь.
Там лес, и небо, и река в пустыне,
А мудрость, унесла с собой луна
И Демон молвит нам поныне:
«Здесь есть покой и тишина!»
2003
