Вовкины истории. Часть 7
Вовкины истории. Часть 7
Деревня моя, деревенька…
Автобус, слегка подпрыгивая на ухабах и поскрипывая всем своим стальным телом, трясся по гравийной дороге, оставляя за собой плотный шлейф дорожной пыли. Тёплый июньский ветерок, проникающий через открытые окна, гулял по салону, перемешивая запах полевых цветов и разнотравья с лёгким запахом бензина, идущего от мотора. Некоторые пассажиры дремали. Вовка высунул белокурую голову в окно, подставляя своё улыбающееся лицо ласковому солнцу и ветру, треплющему его волосы. Вдаль, до самого лазурного горизонта, по холмам и взгоркам простирались поля с молодой пшеницей, колышущейся как море волнами изумительного изумрудного цвета, а тёмно-зелёные берёзовые рощи и околки, разбросанные по всему этому, казалось, бескрайнему «морю», выглядели величаво. И только в рощицах, стоящих рядом с дорогой можно было увидеть не только густоту листвы, но и стройные стволы сибирских девушек-берёз, приветствующих тонкими ветками проезжающих.
Вот-вот где-то за одним из холмов появятся вдалеке крыши деревенских домов. Чувство радости и ещё чего-то большего переполняли Вовку, и он уже притопывал ногой, будто бы этим мог приблизить свой приезд.
На трассе их встречал дед, стоящий около телеги и куривший свою вечную «козью ножку». Вовка увидел его издалека и больше сидеть уже не смог и, взяв чемодан, пошёл к двери. За ним с чемоданом подарков двинулся и Славка.
Даже три километра тряски на телеге не смогло испортить радостного настроения и ощущения праздника у Вовки. Он с удовольствием лежал на сене, уложенном толстым слоем в телеге, пахнущем свежестью скошенной травы, с закрытыми глазами он слушал особенные звуки поля: стрекотание кузнечиков, соревнующихся между собой в своём искусстве, жужжание пчёл, редкое чириканье воробьёв и негромкие приятные щебетания ласточек, иногда пролетающих мимо с быстротой самолёта. Всё это, сопровождаемое тихим и размеренным поскрипыванием телеги, в сочетании с ароматными и душистыми запахами полевых цветов и ласкового солнечного тепла, убаюкивало.
«Деревня! Конечно, в Норильске такого не узнать и не услышать! Там другие шумы и звуки, одно слово – город! И в тундре всё по-другому! Не плохо, но по-другому!» Чей-то голос вернул Вовку в реальность:
- Чё, Лексеич, дождался своих внуков-то?
- Дождался!
- Чё, вода-то там не спала ещё?
- Да нет пока. Потихоньку уходит, от огорода уже отступила. Недельки полторы-две и вся сойдёт.
- Это хорошо, будет потом, где щурагайку половить!
- Да, нам с тобой только и ловить её! Отловились!
- Хе-хе! Это так, Лексеич! И не токмо щурагаек мы отловились… Аганя-то как? Не хворает?
- Не, не хворает! Бегает. Сейчас, наверное, от окна не отходит. Ждёт?
- Знамо дело – ждёт! Свои же ребятки!
Вовка сел. Рядом с телегой ковылял незнакомый дедок, опираясь на палку.
- Здрасте! – поздоровались братья.
- Здрасте, здрасте, милки! Ишь, как выросли-то! Зинины?
- Её, с Геннадием.
- То-то, смотрю, на обоих похожи! А малой так тот больше на Геннадия смахивает! Ишь, вихрастый какой!
Вовка посмотрел по сторонам - улица была пуста: возле домов и во дворах никого, кроме кур, что-то клюющих на земле, да нескольких телят, дремлющих в тени заборов. «Ясное дело – все пацаны сейчас на речке, в затоне купаются».
- Дед, а что река разлилась, что ли, сильно?
- Так такое половодье нынче сильное было, что вода почти в огород зашла, и луга за рекой все затопило.
- Это, что и затона нет?
- И его нет, под водой всё, одни деревья из воды торчат.
- А где тогда купаться?
- Так с огорода прямо и в воду. Только мутная она пока ещё, грязи да илу поднял паводок. Так что купаться нынче будете не раньше, чем недельки через две-три.
- Дед, а как там петух?
- Кукарекает! Чего ему сделается? И Зорька на месте.
Возле дома, у калитки, их уже встречала баба Аганя, утирая слёзы краешком платка.
Через несколько дней, в жаркий июньский денёк, в гости заехал отцов старший брат, крупный и рослый дядька. «Бобик», из которого он вылез не без труда, казался маленьким для него. Заключив Вовку и Славку в свои объятия, он похлопал их по спине:
- Богатыри! Богатыри! Ишь, как вымахали за год! Так и меня скоро догоните! Тетя Аганя, а кваску холодненького у тебя не найдётся? Жара стоит!..
- А может, окрошки поешь, Николай Леонтьевич? Мы как раз обедать собирались.
- Не откажусь, не откажусь! Если быстро, а то мне ещё в два колхоза надо проехать.
- Да я быстренько сейчас соберу, а вы пока кваску попейте.
- Ну, спасибо! Добрая окрошка у тебя, тетя Аганя! Можно теперь и с голодным поравняться. – Довольно, улыбаясь, произнёс дядя, вставая из-за стола. - А вы, племяши, что приуныли-то? А может, кто из вас в гости ко мне желает поехать? Так собирайтесь!
Вовка в гости захотел сразу. Уж что-что, а в гости ходить он любил. Славка отказался по причине своего домоседства, а Вовка быстро побежал собирать свои вещи:
- Я, сейчас, дядь Коля, я быстро - рубаху и шаровары свои возьму только, а то всё равно ни порыбачить, не покупаться пока.
- Давай-давай, а я ещё кружечку кваску выпью пока. Уж больно хороший у тебя квасок, теть Аганя!
- Да, пей с удовольствием, Николай Леонтьевич! А то могу и с собой налить в дорогу бутылку!
- А налей!
Через некоторое время Вовка уже сидел в машине, расположившись на заднем сиденье. Шофёра, а его тоже звали, как и дядю, он знал с прошлого года, поэтому знакомиться им не пришлось.
- Дядь Коля, а мы долго будем по колхозам ездить? – спросил Вовка.
- Ну, обычно, часов до семи вечера точно! Твой дядька серьёзно к этим поездкам относится, иногда наметит в два хозяйства заехать, а побываем в трёх, а то и в четырёх. Так что Вовка готовься к долгой поездке.
Что такое «долгая поездка», когда у тебя – каникулы и уйма свободного времени, да ещё когда тебя повезут на машине по разным деревням! Это же настоящее путешествие! Вовка знал, что дядя работает председателем райисполкома и слышал из разговоров взрослых, что его сильно уважают люди в родной деревне за правоту и справедливость. Про справедливость и правоту Вовка уже знал – в школе изучали, поэтому он тоже с уважением смотрел на своего дядю.
- Ну, Коля, трогай по плану, а мы тут пока с племяшом побеседуем! – Сказал дядя и повернулся к Вовке, при этом сиденье жалобно заскрипело под ним, но может быть, Вовке это только показалось. Мотор заурчал и «бобик», поднимая дорожную пыль и разгоняя курей, бойко повёз их по деревенским улицам.
- Ну, Вовка, рассказывай, как там отец с матерью, как у тебя дела? Как учеба?
Дядя умел слушать, а Вовка умел рассказывать, когда его внимательно слушали. До следующего колхоза они ехали минут сорок, и Вовка всю дорогу рассказывал, как его принимали в пионеры, как они собирали металлолом, какая у них большая новая школа и какой красивый город Норильск и какие там лютые морозы с ветром.
- Металлолом собирали - это хорошо! Видишь, племяш, сколько земли у нас в районе много, а её нужно обрабатывать, пахать и засевать, а вот тракторов и комбайнов не хватает! Ну, а раз вы такое дело провернули, значит скоро и техника в колхозы пойдёт!
- Папка так же говорил! А ещё там у нас, в Норильске, полярная ночь зимой почти два месяца и солнца нет вообще, но в городе такое хорошее освещение на улицах, что светло как днём! А вот в деревне у бабы Агани и во всех подгорских домах нет электричества! И вечерами мы зажигаем керосинку. Дядя Коля, а что у них никогда так света и не будет? – Вовка неожиданно закончил свой рассказ вопросом.
Дядя хмыкнул, поворачиваясь к нему, походу слегка хлопнул рукой шофёра по плечу, и рассмеялся:
- Ха-ха! Вот орёл! Коля, ты смотри-ка, как он плавно всё подвёл к нашей сегодняшней проблеме? Да, электричества пока нет!.. И не только у тети Агани под горой, но ещё и в нескольких деревнях за рекой. Но нынче, в августе-сентябре, у них уже будет свет! Так что, Вовка, как видишь, мы над этим работаем! Веришь? – Дядя внимательно, чуть улыбаясь, смотрел на него.
- Верю! – Серьёзно ответил Вовка. – Папка у меня, когда что-то пообещает, то обязательно сделает!
- Ну, вот! А мы с ним родные братья! А значит, слова на ветер не бросаем.
В каждой из трёх деревень, в которых они побывали, дядя встречался с председателями колхозов, и потом они ехали осматривать поля или заезжали на фермы, где он подолгу беседовал о чём-то с колхозниками. Вначале Вовка стоял рядом и прислушивался к их разговорам, но потом ему это надоело, и он ходил вокруг машины или заглядывал в окна коровников, а на одном полевом стане его угостили вкусным чаем.
Поздним вечером машина, исколесив, как показалось Вовке, половину района, наконец-то привезла их в райцентр и остановилась возле дядиного дома. Райцентр находился всего в двадцати километрах от Вовкиной деревни, но они, видимо, отмахали не менее двухсот.
- Ну, Коля, ты совсем парня замотал, - с укором сказала дядина жена, встречая их. – Давайте быстренько умывайтесь, примите душ и за стол, мы с Танечкой давно уже всё накрыли и ждём вас, ждём! Мог бы с племянником и пораньше сегодня приехать, уморил его совсем.
Из-за тети выглядывала их дочь, подмигивая и улыбаясь Вовке.
- Что, племяш, устал в поездке? – Уточнил дядя.
- Да нет! Мне даже интересно было покататься.
- Ну вот, Аня, видишь, интересно ему было, и не устал он вовсе. В его-то годы уставать! Ладно, ладно, идём уже пыль дорожную смывать. Мы быстро. Айда, Вовка, в душ.
- Полотенца там висят.
Дружба
Всё началось с музыки.
Вернее сказать, что всё началось со следующего дня после Вовкиного приезда.
Вечером, после душа и вкусного плотного ужина, он с удовольствием лёг в прохладу накрахмаленной белоснежной постели и быстро заснул. Многочасовая поездка в трясущемся и подпрыгивающем на кочках и ухабах полевых дорог «бобике» его умотала, но разве мог он сознаться в этом перед тетей и младшей сестрёнкой, да ещё и дядю подвести. Нет, конечно!
Утром его разбудил вкусный запах блинов, просачивавшийся через неплотно закрытую дверь. Через неё же он услышал голоса, видимо, тети и сестрёнки Тани:
- Мам, чё он так долго спит? Уже скоро обедать будем, а он всё спит.
- Да отец его вчера накатал на машине, так что пускай отдохнёт, он же на каникулах.
- Я тоже на каникулах, но я уже давно встала. Там уже девочки вышли на улицу, а я его хотела с ними познакомить и поиграть вместе.
- Так ты иди пока и поиграй, а он потом выйдет. Я его ещё блинами буду кормить.
- Пойду, гляну, может уже проснулся.
Дверь в комнату чуть приоткрылась и в проёме появилась Танина голова:
- Ой, проснулся! А чего лежишь и не встаёшь? Я тебя уже полдня жду, засоня!
- Привет!
- Привет, привет! Вставай, давай, там мамка блины тебе печёт и варенье с молоком уже на столе. И мёд налит. Я уже поела и тебя только жду, чтобы на улицу идти. А он тут спит себе и спит! Ты что к нам спать приехал? Так и каникулы все проспишь!
- Встаю уже, встаю. Сколько время-то?
- Да уже обед скоро, а он тут дрыхнет!
Сестрёнка была младше его на два года, но говорила с ним «по-хозяйски» важно, быстро и много:
- Там на улице девочки уже все собрались. Я хочу тебя с ними познакомить, а потом будем все вместе играть. У нас на улице девочек много, а мальчишек почти нет. Давай быстренько вставай, умывайся, ешь свои блины и выходи на улицу, а мы в палисаднике будем играть, там прохладней под деревьями.
Играть с девчонками в игры ему не хотелось.
- Да подожди ты, Танюша. Дай мне немного осмотреться.
- Чего тут осматриваться, кушай и выходи!
Вовка осмотрел комнату. У одной стены стоял книжный шкаф, у другой, на тумбочке, расположенной между двух окон красовалась радиола "Латвия", а возле неё лежала стопка грампластинок.
- Да и в ваши девчачьи бирюльки что-то мне не сильно-то играть охота. Вон, сколько у вас книг интересных. Так что я лучше почитаю, да пластинки покручу. А ты иди, играй. Я за тобой из окна посмотрю.
- И нечего за мной смотреть, - обиделась сестрёнка. – Подумаешь какой! Мы и без тебя поиграем. Сиди тут один, как медведь северный. – Сказала она и вышла из комнаты. «Ну вот, обиделась, наверное. Ладно, позавтракаю, а там уж после разберёмся, что к чему!»
Во дворе глухо стукнула калитка и вскоре, через открытое окно, до него донёсся звонкий голос Тани: «Брат не хочет с нами играть! Он книжки будет читать и музыку крутить! Неинтересно ему, говорит, с нами! Вот! А, ну его, пусть в доме сидит, как бука!»
После завтрака, для начала, он решил послушать музыку и, выбрав пластинку с песней "Джамайка" в исполнении итальянского мальчика Робертино Лоретти, включил на полную громкость радиолу, открыв оба окна, чтобы звонкий и красивый голос слышали на всей улице. Эта популярная песня ему очень нравилась и, казалось, что она звучала внутри него. В школе он пел в хоре, а дома, когда был один, несколько раз пробовал спеть эту песню, но голоса не хватило...
Заведя пластинку в очередной раз, он подошёл к окну.
В палисаднике группа из нескольких девчонок, от восьми до двенадцати лет, играли в "больницу". Его внимание привлекла худенькая темноволосая девочка с короткой стрижкой, симпатичным личиком, в светлом платье в горошек и сумочкой с красным крестом, перекинутой через плечо. Внутри него что-то произошло - детское сердце волнительно застучало, показалось, что он её уже где-то видел, но не помнил где, знал когда-то, но забыл имя. Сам не зная почему, он позвал сестрёнку, не сводя глаз с этой девочки в образе санитарки:
- Тань, зайди на минуту!
Через некоторое время она уже вбежала в комнату:
- Чё, поиграть с нами надумал? А я тебя сразу звала. А ты – почитать, почитать!
- Скажи, а как зовут вон ту девчонку? С санитарной сумкой. Познакомь меня с ней.
- Её Ниной зовут. А, что? Понравилась, да?
- Скажешь тоже?
- Понравилась - понравилась! Я же вижу! Пошли, я тебя со всеми познакомлю и с Ниной тоже. Я же тебя сразу звала, а ты всё отпирался. Пойдём-пойдём, я тебя познакомлю! Нина – подружка моя, она, знаешь какая хорошая! Мы с ней давно уже дружим. Её мама на молочном заводе работает, а там, знаешь, такое вкусное - превкусное мороженое делают! В таких бумажных стаканчиках! Мы с девчонками каждый день туда бегаем, мороженого поесть. Вкуснотища-а! А папа у неё - столяр, он нам стол чинил, когда ножка сломалась и стулья тоже. – Быстро и без умолка говорила Таня, вцепившись в его руку, и тянула за собой, как будто он упирался. - Идём, она знаешь какая! А я про тебя уже всем рассказала. Что ты на Севере живёшь, там, где белые медведи ходят! А ты их не боишься? Нет!? А я бы очень боялась! И ещё я девочкам сказала, что ты смелый и учишься хорошо! Я ведь правду сказала, да?
- Ну, ты и трещотка, Танюшка!
Он уже и сам, без её уговоров, хотел поскорее выйти в палисадник и познакомиться с той девочкой.
На улице Таня быстро представила его своим подружкам.
«Хорошо хоть меня сейчас пацаны норильские не видят, а то сразу бы «девчачьим пастухом» прозвали».
Девчонки смело знакомились с ним, и лишь Нина назвалась последней.
Потом, включившись в их игру, он помогал им собирать листья для "компрессов" и заживления «ран». И даже сам недолго был «раненным». Нина перевязывала его руку бинтом, а он смотрел на неё и думал: "Надо же, какая она хорошая и пальчики у неё... лёгкие, даже перевязки не ощущаю!" Выбрав момент, когда другие девчонки не могли его слышать, он прошептал ей: "Давай с тобой будем дружить!"
Произнёс шёпотом, а ему показалось, что он прокричал эти слова так громко, что вся улица услышала. А девочка Нина взглянула на него, в её глазах блеснули искорки, и тоже ответила ему шёпотом: "Давай!"
Он хотел погостить у дяди дня два, а задержался на целую неделю.
Девочка Нина вскружила ему голову и, не смотря на то, что им обоим было всего по десять лет, его детское сердце волнительно билось при каждой встрече с ней.
Вскоре к ним подсоединились ещё трое пацанов и днями они всей дружной компанией ходили купаться на озеро, потом играли в переулке в игры: «из круга вышибала», «монах в красных штанах», «штандер» или «казаки-разбойники», а ближе к вечеру шли в кинотеатр на детские сеансы.
Вовка каждый раз старался держаться рядом с Ниной, чтобы коснуться её руки и уже не стеснялся показывать то, что она ему нравится…
Он бы, конечно, готов был остаться в гостях у дяди и на всё лето, но через неделю приехал старший брат и забрал Вовку в деревню:
- Загостился ты что-то долго, а там покосы скоро начнутся.
- Так и ты бы, Слава, погостил тоже немного. – Вступилась за Вовку тётя.
- Да, там, родственники приехали и ещё деду с бабой помогать надо. В другой раз как-нибудь!
- А кто приехал?
- Да, тётка с Норильска, с Танькой и Вовкой. Они на море отдыхали, а теперь вот в деревне будут.
- Ух, ты! И Вовка приехал? Здорово! А вода сошла?
- Сошла, но по колено ещё местами. Пацаны горские и подгорские каждый день рыбачат, и мы с Петькой да Серёгой бредешком чебака и щучку ловим. Так что собирай свои манатки и на автобус!
Вовкин отъезд не остался незамеченным: сестрёнка обежала всех и его новые друзья почти в полном составе пришли на автовокзал. Прощание было не долгим.
Вовка стоял в автобусе, уткнувшись в заднее стекло, смотрел на друзей и махал им рукой. Больше всего, конечно, это было для девочки в светлом платье в горошек, которой он успел сказать, что ещё обязательно приедет.
Пески
Вода ещё несколько дней уходила в русло Оби, оставляя после себя на «толке» вывернутые с корнем деревья, разный мусор и много больших, но неглубоких луж-озёрец, в которых было полно мальков и щурагаек. Утрами Вовка вставал раньше сестры и братьев, бежал с ведром и самодельным марлевым сачком ловить рыбу для завтрака, благо «рыбное место» было прямо за огородом.
Освобождённая от воды земля, благодаря палящему дневному солнцу с горячим ветерком и тёплым ночам, просыхала быстро, и утрами над подгороской частью деревни и рекой разливался лёгкий от испарений белесый туман, из него выглядывали деревья и крыши деревенских изб, издалека похожие на перевернутые лодки. Вовке нравилось, пробежав от дома по пологой тропинке до конца длинного огорода, входить в эту слегка влажную и невесомую колеблющуюся дымку, поверхность которой переливалась бледными цветами радуги, и стоять, наблюдая, как она растворяется под лучами восходящего солнца, прижимаясь всё ниже и ниже к земле. А потом вдалеке под «лодками» начинали появляться вначале расплывчатые, но постепенно приобретающие чёткие очертания, дощатые и бревенчатые стены домов, амбаров и изгороди. Всего несколько минут и утреннее марево, расслаиваясь вначале на крупные острова, растягивалось и разделялось на несколько меньших, а вскоре и совсем исчезало, оставляя после себя едва заметную взвесь, вибрирующую у поверхности земли. И он, по мере исчезновения тумана, приседал вместе с ним и наблюдал, как открывались полянки с нежной зеленью травы и зеркальные глади луж-озёрец.
Вовка на этой утренней рыбалке был не один: поодаль от него из белесой дымки появились фигуры нескольких деревенских пацанов. Они поприветствовали друг друга, помахав рукой.
Рыба в «лужах» с каждым днём исчезала всё быстрее и быстрее, без притока свежей воды, она становилась квёлой и начинала дохнуть, а потому была лёгкой добычей для кошек и птиц. В этот раз, с трудом наловив полведра более-менее ещё живой рыбы, Вовка, мокрый по пояс, пошёл к пацанам посмотреть на их улов.
- Привет, «сачки»! – Шутя, поздоровался Вовка.
- Привет, «сачок»! – Шутя, получил в ответ.
- Не, это уже не рыбалка! Скукотища.
- Вот, на песках бы поневодить! Они уже почти освободились от воды. Сейчас там такие заливчики! Рыбы кишит уйма. Дед Путинчик уже сплавал на своей долблёнке. Вчера видел, почти мешок наловил. И стерлядку и кастрюка!
Летом излюбленным местом для вечерней и ночной рыбалки взрослых и дневного отдыха деревенских пацанов был большой песчаный остров, густо заросший тальником и дикой облепихой, с небольшим озером и несколькими неглубокими и тихими заводями-затонами, удобными для ловли рыбы бреднем и на удочки. Ещё после паводка на острове оставалось много зайцев, а иногда и лис.
- Да скоро уже! Вода уже почти спала, не сегодня-завтра лодки с отцами начнём спускать. А там и на пески. Накупаемся и порыбачим, во-о!
- Здорово! У деда тоже лодка уже готова, только она большая очень.
- Так дед Вася на ней бригады переправлять будет за реку, а наши поменьше, так что на наших лодках будем на пески плавать, пока покосы не начались.
- И на зайцев поохотимся.
- Силками?
- Да можно и с ружьишком. Я у отца возьму.
- Не, с ружьём не надо. Силками интереснее или капканами. Расставим их, а сами по острову будем бегать, и загонять зайцев в ловушки. А?
- Точно, а можно ещё и бредешки или сети поставить. Поневодим, потом расставим сушить, глядишь ещё и зайца или лису поймаем!
Деревенские пацаны нравились Вовке своей взрослостью и самостоятельностью: они лихо скакали на лошадях, здорово плавали и ныряли, знали, на что и когда рыбачить, в этом он убедился ещё прошлым летом, а ещё хорошего в них было то, что они не задавались и не сильно-то выпячивали своё умение, как-то просто с ними и было чему поучиться. А ещё они умели слушать, и эта их черта ему тоже очень нравилась потому, что он умел и любил рассказывать.
Помечтав с ними про то, чем они будут заниматься на песках, Вовка со своим уловом отправился домой, какая-никакая, а рыба на завтрак им была добыта.
Через несколько дней, успокаивающаяся после паводка, река начала принимать свой привычный облик, становясь заметно чище и приветливей. Прогудроненные лодки, заждавшиеся спуска на воду, занимали свои постоянные места вдоль берега, важно покачиваясь на волнах. На реке оживало движение пароходов и барж, перевозивших песок, лес и щебень, но больше ожил затон, где деревенская ребятня, выполнив свои работы по домашнему хозяйству, барахталась, ныряла, плескалась и нежилась после купания на песке под жарким июльским солнцем. А два раза в день, около полудня и вечером, они бежали к берегу любоваться, как грациозно и быстро скользит по воде большой красивый белый теплоход на подводных крыльях под звучным названием «Ракета». В эти минуты они с восхищением и завистью к пассажирам «Ракеты», махая руками в знак приветствия, наблюдали за её стремительным приближением и таким же быстрым исчезновением за горизонтом. Парни постарше с разбегу прыгали в приближающиеся вспененные волны, оставляемые, как подарок, подводными крыльями теплохода.
В один из таких дней Вовкин двоюродный брат, который был на полгода его младше и которого тоже звали Вовкой, с гордым видом пронёсся вдоль берега на железной моторке с двадцатисильным мотором «Вихрь», разрезая, острыми рёбрами днища лодки, волны, оставленные проскочившей «Ракетой». Лёгкая лодка с задранным вверх носом, подпрыгивала на высоких волнах, оставляя за собой пенный след. Сделав пару крутых разворотов она, от середины реки, направилась прямо к тому месту, где стояли восхищённые мальчишки и девчонки, с шиком причалила к берегу и, Вовка, выскочив из лодки, быстро привязал её к торчащему пеньку:
- Привет!
- Привет! Привет! Привет! Привет! – Все пацаны, как взрослые, жали деревенскому Вовке руку или хлопали по спине и плечам.
- Привет, брат!
- Привет! – Вовка пожал Вовкину руку.
Ребятня вернулись в затон, а два Вовки сели на берегу:
- Лихо ты пронёсся по волнам! Я бы так не смог! А у тебя здорово получилось! А ты не боялся так по волнам плыть?
- А чего бояться-то? Я, знаешь, сам на лодке плаваю и сети ставлю. Небольшие. С отцом и дедом большие сети ставим, а сам я – маленькие. Дед Архип мне их вязал.
- А дядя Ваня, он не заругает тебя за то, что ты лодку взял?
- Кто? Отец!? Да он мне ничего не запрещает!
- Ну, так уж и ничего!
- Точно тебе говорю. А хочешь, сейчас рванём на пески?
- Вдвоём, что ли?
- А ты чё, боишься?
- Да, нет!
- Ну, тогда погнали! Сети, бредень и удочки у меня в лодке есть.
Вовки уже начали садиться в лодку, как к ним подошёл старший брат Славка.
- Вы, чего это тут удумали, орёлики?
- Да, ничего. На пески поплывём, сети ставить и бреднем рыбу ловить. А что?
- А вот и ничего! Без нас, одни не поплывёте, поняли! – Славка взялся за цепь лодки, повернулся к затону и крикнул своим друзьям. – Пацаны, айда сюда!
Подошли трое Славкиных четырнадцатилетних деревенских друга.
- Вот, они тут на пески собрались. Одних их отпускать нельзя, а может, с ними сплаваем, порыбачим!
- А, чё, можно. А у тебя снасти-то есть? – Спросил один из подошедших у Вовки, хозяина лодки.
- У меня всё есть.
- Ну, чё, тогда поплыли! Заодно и остров обследуем, поглядим, что там после разлива стало.
Вовки такой компании не возражали.
Взревел мотор, и лёгкая металлическая лодка, называемая «казанкой», сделав лихой разворот, взяла курс к острову, о посещении которого деревенская ребятня сильно мечтала. А тут, сам бог велел: лодка подвернулась, кстати, и паводок закончился, и вода в реке сошла, и остров, густо заросший тальником и облепихой, приподнялся из воды, раскинул вдоль реки свои просторные песчаные берега, быстро просыхающие под палящим июльским солнцем, манил к себе. То, что в его внутренних водоёмах плескалось много рыбы, мальчишки знали, и ещё там должны быть ондатры, а в густом тальнике прятались лисы и зайцы, которых можно будет попробовать выловить силками или сетями. А между делом – покупаться и позагорать.
Казанка проворно двигалась, слегка подпрыгивая и разрезая килем небольшие волны, которые недовольно вспенивались и осыпали ребят, в отместку, мелкими брызгами. Но, для них это были только приятные ощущения, и не могло испортить приподнятого настроения от предстоящего путешествия и, возможно, охоты на огромном острове.
Брат с друзьями о чём-то громко переговаривались друг с другом, стараясь перекричать рёв мотора. Вовка, сидевший в носу лодки и крепко державшийся за её железные борта, не мог разобрать их слова, да ему это было и не так интересно потому, что он увлечённо смотрел вперёд, на быстро приближающийся пологий песчаный берег и, мысленно, рисовал себе картины возможных приключений на этом ещё незнакомом ему острове.
Лодка легко зашла в полкорпуса на берег, мотор взревел на холостых оборотах и заглох, его звук эхом растёкся по воде.
Вовка выскочил на берег и от неожиданности закричал, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой: горячий песок, нагретый полуденным июльским солнцем, сразу же дал о себе знать.
- Это тебе не на Севере! – Засмеялся деревенский Вовка, с деловым видом выходя из лодки. Он спокойно прошёл по песку к ближайшей коряге и обмотал вокруг неё несколько раз лодочную цепь. - Ничего, за лето привыкнешь. Подошвы как дубовые будут. В Норильске своём по снегу босиком сможешь ходить.
Сказал просто, но как взрослый, уверенно. И Вовка ему поверил и даже на минуту представил себе, как он зимой снимает на улице валенки и носки, и идёт себе спокойно по колючему снегу босиком под изумлёнными взглядами друзей. «Здорово!» Но сейчас он, всё же, обул сандалии. И, вообще, этот Вовка, хоть и младше его на полгода, но был какой-то весь надёжный и деловой, как Филиппок, про которого в школе читали.
Вовка бывал несколько раз у брата в гостях и видел, как тот лихо управлялся по хозяйству, чинил сети и знал, на что какую рыбу нужно ловить и когда. Вовка тоже один раз попробовал ему помочь, дырки в неводе залатать, но так и не понял, как эти узелки завязываются, напутал только больше. Братишка тогда ему с серьёзным видом высказал:
- Ни черта ты, Вовка, не умеешь. Смотри, каких охалин навязал.
Что такое «охалины» Вовка уточнять не стал, узлы, конечно, не очень красивые получились, но:
- Подумаешь! Нас в школе этому не учили, а на рыбалку мы в Норильске не ходим, и сети не вяжем, понял! А рыбу в магазине покупаем. Когда надо!
- У вас она, поди, замороженная вся.
- Да, нет. Есть и живая. Она в таких больших ваннах плавает, а продавщицы их сачком вылавливают и продают.
- Сачк-о-м! Это разве рыбалка? Вот когда сетью или бреднем выловишь, это рыбалка! Вот паводок пройдёт, тогда и порыбачим!
Пока Вовка задумавшись, вспоминал о былом, пацаны, вооружённые сетями отошли метров на «надцать» от лодки:
- Вовка, удочки и канистру с водой прихвати! – Славкин голос донёсся с «подковырочкой».
Канистра была литров на пять, но, выгнутая от времени и долгого пользования, вмещала в себя чуть меньше ведра.
- А нафига нам столько воды на реке, - здраво рассудил Вовка, взял удочки и фланирующей походкой пошёл вслед удаляющимся рыбакам. Проходя мимо густых, но низкорослых зарослей, Вовка подумал, что нет никакого смысла просто идти за друзьями, тем более что удочки им сейчас не очень-то понадобятся: «пока они там сети поставят, потом с неводом побродят… Времени куча! Пускай они своими делами занимаются, а я прошвырнусь тут, по эти зарослям! Интересно же узнать, что там и как!»
За густыми тонкими ветками кустарников просматривались песчаные полянки и мелкие овражки. Вовка, встав на колени, прополз под этими преградами и очутился на небольшой поляне, окружённой молодыми деревцами облепихи, боярышника и тальника. Лёгкий летний ветерок с лучами солнца бегали по их стволам и веткам, с поникшими от жары листьями, как бы поглаживая их в знак уважения, за решимость вырасти на этой песчаной почве под солнцепёком. Шорох листьев сливался со стрекотанием кузнечиков, жужжанием пчёл и оводов в единый монотонный звук, а теплый воздух был виден и слегка вибрировал под эту музыку лета. В тени густого переплетения веток, благодаря близости реки, было чуть прохладнее.
Вовкины продвижения вперёд приносили небольшие открытия: оказалось, что дальше, в глубине зарослей, деревца были толще и выше, и стояли чуть реже, а в небольших низинах кое-где блестели неглубокие лужи, вода в которых излучала изумрудную чистоту и искрилась, играя в лучах солнца. Сандалии спасали Вовкины ноги от горячего песка, а тёплый ветерок приятно поглаживал по рукам и телу, забираясь под рубашку.
Прекрасное чувство спокойствия и свободы переполняло. Вовка вообще любил свободу.
А тут!
Свободы было полно! Братья с друзьями были где-то там, метрах в ста или чуть больше, потеряться и заблудиться здесь было негде: остров – он и есть остров, река кругом! Ходи себе, гуляй. Всё было хорошо, одно мешало – удочки. Пару раз крючки выскакивали из удилища и висели, угрожая воткнуться в руку или ногу. Закрепил. «И чё это они, эти рыбаки, ничего другого, путного, не придумают с этими крючками! Надо будет какие-нибудь чехольчики на свои удочки потом сделать». Стараясь поменьше задевать за ветки, особенно сильно колючей облепихи, Вовка, с удочками наперевес, вышел на небольшую полянку и столкнулся с большим серым зайцем. От неожиданности они оба остановились, а заяц, видимо от страха, встал на задние лапы, как бы пятясь назад, упёрся в ствол дерева и остановился, подняв передние лапы вверх. Его от ужаса широко открытые глаза и поза, сдающегося в плен, могли бы вызвать смех, но Вовка тоже не ожидал такой встречи, а потому стоял и заворожено смотрел в глаза зайца. Возможно, это обоюдное оцепенение длилось секунды, но показалось, что прошло несколько минут, время как бы остановилось, замедлилось.
Ужас в глазах зайца стал постепенно принимать выражение обречённости, а потом затуманился, видимо, от осознания полной безнадёжности своего существования.
Вовка очнулся первым, махнул удилищами по веткам и, от внезапно появившейся сухости в горле, прохрипел:
- Бры-ы-сь-ь! Бры-ы-сь-ь, отсюда!
Заяц упал на бок, резко задёргал задними лапами, скользя по песку, потом он сумел всё-таки оттолкнуться и мгновенно скрылся в зарослях, оставив после себя облако песчаной пыли.
- Фу-у, ты блин! Напугал, зараза! – Вовка непроизвольно оглянулся, чтобы удостовериться, что этого никто не видел, и расхохотался. «Надо же, зайца испугался! Не, ну это просто от неожиданности! А так-то, чего его бояться-то!» Захотелось пить. Но с луж, не смотря на их чистоту и прозрачность, пить особого желания не было. «Мало ли что может быть в этой воде, надо идти к лодке. Там канистра с водой. Да и пацаны, наверное, тоже захотят пить» - подумал он, и отправился в обратный путь. – «Блин, здесь кроме зайцев и лис ещё, наверное, и волки могут быть!» Вовка прибавил шагу, прислушиваясь и оглядываясь, на всякий случай.
Лодка была на месте и слегка покачивалась от небольших волн, ударяющихся о корму. Бросив в лодку надоевшие удочки, Вовка взял канистру с водой. В носу лодки, из-под брезента торчала ручка топорика. Он прихватил и его: «А вдруг там костёр придётся разводить, а дров нечем будет нарубить!» С топориком в руках было намного спокойнее.
Поднявшись на бугорок, за которым некоторое время назад скрылись друзья, Вовка увидел длинный неширокий затон, отделённый от реки узкой песчаной косой. Вдалеке, там, где затон соединялся с рекой, пацаны уже заканчивали ставить сеть, почти полностью перекрывающую устье.
- Ты, чего-то долго. Дай-ка канистру с водой. Пить охота.
- На. Да так, возле лодки посидел немного, на деревню посмотрел, дома маленькие, как на картинках.
- А удочки где?
- А чего ими делать-то? Вы сети поставили, рыба сейчас сама наловится, а мы пока покупаемся.
- Рыбак, блин! Покупаемся… А топор зачем приволок? – Спросил старший брат.
- Дрова для костра рубить.
- А что, Вовка прав. Будем купаться, а заодно и рыбу пуганём. Она в сети и поплывёт. Мы же их там для этого и ставили. – Заступился за брата деревенский Вовка. – Айда купаться. А потом рыбу из сети вытащим, костёр разведём и будем её запекать.
Такой вкусной запечённой рыбы Вовка отродясь не ел. Её готовили деревенские пацаны. Они ловко соорудили костёр, выкопали руками небольшое углубление в песке, уложили в неё часть пойманной рыбы, присыпали песком и перенесли на него угли прогорающего костра. Через несколько минут рыба была готова.
Отдых удался на славу, удочки и вправду не понадобились.
Потом они рассказывали разные интересные истории из своей деревенской жизни. Вовка тоже поделился норильскими случаями, а про сегодняшнюю встречу с зайцем он не стал говорить.
«Оно им это надо?» - подумал он.
(события 1967 года)
