Азимут

не справиться с управлением на полпути до явленья христа.

хрусталём по лодыжкам, измученным

ладаном, —

статно и так подорвано,

громогласно, дни новые, эпоха целая, врывается в комнату,

садится на плед,

сминает и плоть и конечные предположения о самом важном, намеченном

 

/и не сбывшемся/

 

вымученный новый —

 

и этот тоже бракуй.

сбитыми кадрами в кучу желание лучше стать чем самое что вчера. в процентном соотношеньи умножу на круглую цифру,

по контуру гладью обвязанную. что это там,

словно привязь? гирлянды за окнами.

/я так рада за вас. я так рада за вас/

с колокольным звоном, с руками робкими,

лелею корзину с лоскутным радостным

*точнее с обрезками*

дерзость моих ответов тебе оправдана с ног и до,

спасибо я обойдусь.

не вызванивай, не маячь, мальчик, — там не было о тебе.

рифма простая, как моё слово «здравствуй» с утра,

как горе открытого сердца.

значится самое главное в самых размазанных ливнями листиках.

совру, что приснился мне дом/уют, скажу что улыбки меня ваши порадовали, согрели.

на этом выбеленном мосту ртутная плоскость застыла (не отражает события)

и реальных сомнений не было в правильности выбранного места действия

и действий нить рассыпалась бусами:

 

снежинками падали и кружились

взрослые/дети — прискорбное конфетти.

 

год начинается. нам в него не войти.