Один на дне, мир на ладони. Ignore

Туман забрал, что ему принадлежало,

не видно ничего дальше депо и вокзалов,

город дрожит от предвкушения холодных дождей,

но даже ненавистное солнце не разглядеть за чертой теплотрассы.

Вот что значит раствориться в пустоте,

время все такое же чужое, нам с ним не по пути.

Вороны исчезли, оставляя не съеденные трупы голубям,

целый мир открыт, но он нам не рад, не рад.

Где мой разум? Он развалился сложным паззлом,

рассыпаясь слоу-мо под дребезги стекла

разбитого бокала, полного вискаря, превращаясь в яркий ураган

из красок, уносящий домики из наивной детской радости.

Не хочется знать, что же делаю не так, когда пишу от всего сердца,

издыхающегося черной кровью, собираясь в тучи над Будапештом,

нет признания - мы тебя не звали, ты сам пришел,

что же ты хотел? Тепла и поддержки на посошок?

Уходи из страны изумруда по кирпичным останкам,

что был и так сломан такими же умниками,

зачем тратить столько времени и сил

если лучший тот, кто не может связать и пары строк, получая награды?

"Твои стихи жизненные, но это не то,

от тебя несет бухлом, мы тру, а ты зеро" -

мазафакерский кружок, обожающий друг друга настолько,

что невольно образуют собой человеческую многоножку.

И сколько тех, кто хоть что нибудь понял,

из словесного поветрия язвы с песочным остовом,

в этом сказаний я безликая и страшная тень,

вечно в игноре, у которой весь блядский мир на ладони,

что Советской Атлантидой тонет, но никак не дойдет

до дна, где в крошку будет перемолот и забыт,

где каждый человек, поэт, не такие как все

будут гореть, становясь лишь осколками фарфора и лужей пластика.