Окаянные дни

Забей на… Нет, постой, не забивай,

пока костыль под мышкой инвалида…

Тобой неперееханный трамвай

везёт меня, скрывается из виду

 

ландшафт. И к месту будет полный штоф.

Маэстро, яду мне и, так и быть, закуски,

чтоб мальчики кровавые и чтоб

в глазах - Исусища, Исусики, Исуски,

 

искусные искатели себя.

Бояться нечего, мне пририсуют роги.

Но всех племен, которых истребят,

не хватит этой замостить дороги.

 

Апокалипсихический синдром,

а бок болит, куда там, блдь, циррозу.

Ты смотришь триста двадцать первый сон

по-русски так. Когда кобыла с возу,

 

когда на каждый грех по калачу,

на каждый рай по тридцать три Адама.

Чу, милая, эх, барин, прокачу!

В субтитрах проще: мама мыла раму.

 

Морали нет, раёшный троглодит

проглотит кость по-щучьему веленью.

Весна, собака мячик теребит.

Гамбит, и значит можно слиться с тенью…

 

Два к одному. Так разбавляют спирт.

Любовь глядит глазами Пенелопы.

Корабль ушёл. На этом всё. Вердикт:

Прощайте господа. Закат Европы.

 

20 апреля 2008