Ивана Купала

Купальский вечер. Тёмная вода

застыла, отражая небо; вербы

(чем дальше разворачивалась даль,

тем ближе к ним оказывались ветры).

 

Холмы и мельницы, за два десятка вёрст,

безмолвствовали. Их черты, вслепую,

касались, ну, не то чтобы всех звёзд,

но всех лучей. Вот выберешь любую

 

на небосводе, и приковываешь взгляд

на малый миг, а кажется навеки.

И коль есть мир, в котором всех простят,

то этот мир, бесспорно, в человеке.

 

Костры пылали. Говоря в аршин,

преуменьшаешь их пространство втрое.

И ночь сходила, видимо, с вершин,

которые здесь сам Господь устроил...

 

Речная гладь, качалась всей длиной,

переливаясь в лунном полусвете,

храня в себе, плывущий вдаль венок,

сплетенный накануне старой ведьмой...