1991
1991-й, вдоль всей улицы очередь за водкой.
На другой стороне такая же очередь за хлебом.
Все стоят и туда, и сюда. Усталой походкой
ходят через улицу и обратно полдня под открытым небом.
В парке у памятника развал, все продают книги.
Фантастика, «Бхагавад-гита», Блаватская, Волков, «Материалы ХХ съезда» -
любой том по цене булки хлеба. Но скупщики ещё и торгуются для интриги.
По ночам люди собирают бычки в соседних подъездах.
Бригада бомжей-хозяев у каждого мусорного бака.
Чужим соваться нельзя, а кто сунется - будет драка.
Станция электрички. На перроне собираются пассажиры.
Как по часам прибегает дворняга, рыжая и худая.
За ней семенят два таких же рыжих щенка. Ей не до жиру,
но дворняга не унывает, никогда не скулит, никого не облает.
Подбежит к человеку, не близко, сядет и прямо в глаза смотрит,
приветливо машет хвостом, мол, Вы так вкусно пахнете пирожками…
Ну, нет так нет… идёт дальше, и кто-то чего-нибудь да бросит.
Она возьмёт аккуратно, в сторонку снесёт, и делится со щенками.
К концу лета их знал весь перрон. Бабушки в мешочки им косточки собирали.
И вдруг однажды они пропали. Стало как-то пусто и скучно поджидать электрон.
Но через несколько дней они опять появились – два щенка, исхудавших заметно, понурых.
Они тащили за собой по перрону пыльную рыжую шкуру.
Подбегут к человеку, присядут, смотрят прямо в глаза, хвостиками помашут.
Подождут немного, потом встают, хватают шкуру и семенят меж людей, волоча её дальше.
***
