Бронзовотелая дева, сияет твой шлем мельхиором,

В коем разрядами молний лучи аметистов сверкают,

Перед красотою твоей неземной устоять невозможно

Ни человеку, ни богу, ни зверю, ни гадам подводным.

 

В мраке ночном, в предрассветную льдистую звездность

Вместе со мной ты ступаешь на твердь океана,

Между торосов скользя, указуя мне путь в неизвестность,

Песню восторга и смерти заводишь, подобно Сирене.

 

Дальше и дальше, во мрак, от огней городских побережий,

В серую мглистость бескрайней холодной пустыни

Вместе с тобой мы уходим как двое влюбленных

В битву воинственной жизни с бесстрастностью смерти.

 

И на рассвете, заслышав шуршание бура,

Ты уже рвешься свой меч напоить кровью жертвы;

Словно русалка, блеснув чешуей, ты уходишь

В темные бездны волшебных глубин океана.

 

Дерзкий, призывный и сказочный танец заводишь,

Манишь и сладко поешь: «Кто из вас всех бесстрашней?

Кто удостоится счастья со мною сразиться?

Завоевать поцелуй мой пьянящий ценой своей жизни?»

 

И обезумев, за право принять этот сладостный вызов,

Бешено бьются влюбленные рыбы друг с другом,

Страстно желая с тобой заключиться в объятия смерти –

Сила не суща сильней красоты в этом мире.

 

Есть! Упиваясь своим поцелуем кровавым,

Знак мне подав, устремляешься ввысь ты стрелою,

Белому свету являешь свой лик лучезарный,

Радуясь новой добыче и жизни со мною.

 

Ангелоликая фурия, моя Амазонка, Миледи,

Смех твой звонко-счастливый в моменты триумфа прекрасен.

Сциллой клянусь и Харибдой, и грозным Нептуном:

Бьется покуда мой пульс, с тобой никогда не расстанусь.

 

***

Года 3 назад – а может уже 4-5, годы-то вон как летят! – шел я по пустынному перрону не помню какой станции, и вдруг глядь – колечко валяется. Маленькое такое, вроде как детское. Рассмотрел поближе – медяшка, дешевка китайская. Но работа тонкая. Сверху напаечка из белого металла, в ней три малюсеньких камушка. Все как бы по правилам – алмазы только в платину ставятся.

Короче, прицепил я это колечко на брелок с ключами и забыл о нем.

И вот недавно схватила меня охота сделать новую блесну на корюшку. Стал перебирать свои запасы цветных металлов – медь, бронза, латунь, мельхиор, - и тут вдруг вспомнил про то колечко. Рассмотрел заново – ёксиль-моксиль! – это ж почти готовая блесна! Распилить где надо, разогнуть кольцо, крючочек припаять, дырочку для лески просверлить, всего и делов-то.

Сказано-сделано. И такая красавица получилась, часа два я ей любовался как Пигмалион своей Галатеей, испытывал в 5-литровой банке со спиртом. Присвоил ей позывной «Шанхайская Кобра».

А когда вышел с ней на лед, тут вообще оказался полный абзац. Сразу выяснилось, что эта блесна - прирожденная убийца! С первых же секунд зацепила мне здоровенную золотистую навагу, на 318 граммов. Ну и дальше понеслось…

Теперь, для краткости, я зову ее «Миледи», а «Шанхайская Кобра» это вроде как ее титул.

И вот, значит, сочинил я для нее гекзаметр (или амфибрахий? Ну, не важно, не в этом суть)

☺))