1991

1991-й, вдоль всей улицы очередь за водкой.

На другой стороне такая же очередь за хлебом.

Все стоят и туда, и сюда. Усталой походкой

ходят через улицу и обратно полдня под открытым небом.

В парке у памятника развал, все продают книги.

Фантастика, «Бхагавад-гита», Блаватская, Волков, «Материалы ХХ съезда» -

любой том по цене булки хлеба. Но скупщики ещё и торгуются для интриги.

По ночам люди собирают бычки в соседних подъездах.

Бригада бомжей-хозяев у каждого мусорного бака.

Чужим соваться нельзя, а кто сунется - будет драка.

 

Станция электрички. На перроне собираются пассажиры.

Как по часам прибегает дворняга, рыжая и худая.

За ней семенят два таких же рыжих щенка. Ей не до жиру,

но дворняга не унывает, никогда не скулит, никого не облает.

 

Подбежит к человеку, не близко, сядет и прямо в глаза смотрит,

приветливо машет хвостом, мол, Вы так вкусно пахнете пирожками…

Ну, нет так нет… идёт дальше, и кто-то чего-нибудь да бросит.

Она возьмёт аккуратно, в сторонку снесёт, и делится со щенками.

 

К концу лета их знал весь перрон. Бабушки в мешочки им косточки собирали.

И вдруг однажды они пропали. Стало как-то пусто и скучно поджидать электрон.

 

Но через несколько дней они опять появились – два щенка, исхудавших заметно, понурых.

Они тащили за собой по перрону пыльную рыжую шкуру.

Подбегут к человеку, присядут, смотрят прямо в глаза, хвостиками помашут.

Подождут немного, потом встают, хватают шкуру и семенят меж людей, волоча её дальше.

 

***