ПОДКИДЫШ

Перед большими церковными праздниками в наш городок всегда приезжают цыгане. Ходят по домам – попрошайничают. Они вроде, как атрибут Пасхи, Троицы, Рождества... С ними хочется поделиться домашними колбасами, грузинскими мандаринами, тёплым настроением…
 
Летели предрождественские дни. Дома – суета сует: уборка, готовка, шуршание ёлочной мишуры и беспрерывное забавляние главного члена семьи - моей младшей сестры – невероятно капризной шестимесячной Сонечки. (И кто её только так назвал? Не спит, кажется, никогда). Нахальный стук – широко растворённая дверь, и в нашем коридоре уже стоит юная цыганская мадонна лет пятнадцати, моя ровесница. Серый комок в её руках глядел на нас с мамой огромными чёрными глазами.
 
- Боже, какой ребёночек замурзанный, дай хоть переодену в чистое, - забеспокоилась сердобольная мама.
Забрала младенца, а цыганка улыбнулась виновато и убежала.
 
Мама тем временем развернула цыганёнка и охнула:
- Да его искупать надо, подожди немного, присядь, - крикнула она мадонне.
- Мам, она убежала, убежала, понимаешь?! – наконец-то вышла я из оцепенения, - что же делать?!
- Давай уж искупаем этого Романа, - ответила мама.
 
Он нежился в ванночке, улыбался, барахтал ножками. А когда вынимали Ромку из воды – не обронил ни единой слезинки, во что сложно было поверить, после Сониных истерик. Мама нарядила его во всё чистенькое, покормила кашкой. Подкидыш уплетал за обе щёки, даже наша Соня рядом с ним поела спокойно – без плеваний и капризов. А потом – о, чудо! - вместе с цыганёнком тихо уснула.
 
Пришёл на обед отчим – а у нас тишь да гладь. Дети спят, мы с мамой всю работу переделали. Я растрещалась про то, какая цыганка бессовестная, про то, какой Ромка красивый и удивительно спокойный, про невероятную перемену Сониного характера.
- Дядь Игорь, представляете, - не унималась я,- нам цыганка Ромку подкинула!
- Какого Ромку? Какая цыганка? Ты в своём уме?
- А вы поглядите, поглядите, вот он, в кроватке с Соней спит, красавчик!
 
Отчим не верил своим глазам.
- Валя, что за чудеса? – спрашивал он у мамы.
- Никаких чудес – подарок рождественский, подкидыш, - отвечала мама, - надо что-то делать с ним. Я в милицию не звонила – тебя ждала, да и жалко мальчишку.
- Дай хоть пообедаю, тогда решим. Слушай, пусть он побудет у нас пока, я вечером приду – разберёмся.
 
Идиллия продолжалась весь день. Два невероятно спокойных младенца с любопытством разглядывали друг друга, и лишь иногда супили бровки, он – чернющие, а она – белые невидимые.
А вечером, едва ступив за порог, отчим сказал:
- Валя, нельзя от подкидышей оказываться, грех это. Пусть остаётся, а?
- Игорь, я ведь то же самое сказать хотела.
- Ура! - ликовала я.
 
Но ближе к ночи вернулась цыганка и забрала нашего Ромку, сказала только, что свои заставили.