Уютный зал, на потолке лепнина,
Гитара тихо пела про любовь.
Переполняя грустью, как лавина,
Под лаской пальцев напрягалась вновь.

Мерцаньем лунным свечи угасают,
Лишь только запах сигарет и коньяка.
Так не живут, так звуки умирают,
Все образы, чья участь столь горька.

Заплакал где-то саксафон в сторонке,
Так может плакать только чистая душа.
Явившись девочкой в коротенькой юбчонке,
Осеннею прохладой чуть дыша.

На сцене скрипка застонала нежно,
Наполнив зал безудержной тоской.
Вздохнула грустно, тихо, безмятежно,
О вольной птице в клетке золотой.

Рояль как будто вспомнив встрепенулся,
Решив поведать давнюю любовь.
Как он любил, но сам не приглянулся,
Топтал букет не принятых цветов.

Закашлялась от дыма бас гитара,
Всех проклиная в этот поздний час...
Сидели мы одни за стойкой бара,
Где музыка соединила нас.

Уютный зал дремал с лепниной броской,
Где тихо плакал саксафон в ночи.
Заря малиновой окрасила полоской,
Дрожащий свет моей живой свечи...