Судьба спортсменки
Где еще смеяться откровенно
можно, не смотря на сотни лиц?
Сотни лиц, сияющих мгновенно
на экранах голубых страниц...
Где еще, собрав в пучок небрежный
свои лохмы, у метро стоять?
Кофе пить, храня в душе надежду:
Буду, буду мир весь побеждать!
Только в детстве, беззаботном, милом,
Можно кувыркаться на снегу,
Слушать, как пурга в ушах завыла,
Кушая снежинки на лету.
Но уж не ребенок, а спортсменка,
Гордо плечи распрямив, стоит
на пьедестале, юбка в клетку,
Тренер одобрительно молчит...
И нельзя уже смеяться беззаботно
в интервью победном за столом,
Потому что миллион фанатов
долго ждут слова победы за стеклом.
И нельзя уже заплакать после глупой боли,
На тяжелых тренировках, у друга на плече.
Только мама, тренер знают сколько воли
В детском,
уткнувшемся в жилетку,
десятилетнем
зареванном лице.
можно, не смотря на сотни лиц?
Сотни лиц, сияющих мгновенно
на экранах голубых страниц...
Где еще, собрав в пучок небрежный
свои лохмы, у метро стоять?
Кофе пить, храня в душе надежду:
Буду, буду мир весь побеждать!
Только в детстве, беззаботном, милом,
Можно кувыркаться на снегу,
Слушать, как пурга в ушах завыла,
Кушая снежинки на лету.
Но уж не ребенок, а спортсменка,
Гордо плечи распрямив, стоит
на пьедестале, юбка в клетку,
Тренер одобрительно молчит...
И нельзя уже смеяться беззаботно
в интервью победном за столом,
Потому что миллион фанатов
долго ждут слова победы за стеклом.
И нельзя уже заплакать после глупой боли,
На тяжелых тренировках, у друга на плече.
Только мама, тренер знают сколько воли
В детском,
уткнувшемся в жилетку,
десятилетнем
зареванном лице.