Человек осеннего утра
Посвящение
Они сидят там,
Куда с равноденствием пришла весна,
Вчера просто ветра, но сегодня на много ближе.
Он говорит бегло по словам,
О том, как она ему нужна.
Там где холод тепла ниже,
В его руках –
Дымится сигарета.
А сердце все сильнее стучит.
Там где тает снег на полях,
Он ждет от нее ответа,
Но, она молчит…
Постепенно холод менялся теплом,
Падал серый пепел -
Между ними, где тишина.
Момент истины знаком,
И светел.
Он говорит и все слушает она.
Перед лучами страсти он улыбается,
На руках весны –
Там, где муза его дивно звучит.
Но ответ ее на реке отражается,
Ночь не далека от ее пустоты,
Там где она по-прежнему молчит.
Все же –
Сердце ее рисует ему свой ответ,
Что тонет среди его радостных строк.
Вдруг солнце, похоже –
Опустила на него свет,
В ее глазах он снова остался одинок…
У потухших фонарей,
Он провожает ее,
Душа поэта внутри себя кричит.
Ее пылкая, правда, сильней –
Вонзила боль в него.
Она уехала и он молчит.
Сыпется образ обиды,
Окружает его без сопротивления,
С памятью минувших Новостей.
Глаза поспешно закрыты,
Не ради сновидения,
А ради того, чтобы немного побыть с ней.
Последний экзамен за спиной,
Он сделал все правильно, но она –
Решила остаться ему просто другом.
Мир его сегодня связан с тишиной,
Внутри застыла волна,
Не обрушилась, поэтому голова идет кругом.
Невероятная напасть,
Преследует его каждое свидание,
Будто он проклятием ужаленный.
Яркая сласть,
Не придет завтра заранее,
Чтобы не трогать его развалины.
Она уехала к себе,
Забрав,
Отняв его последнюю надежду.
Хоровод теней на губе –
Потухнет, могилою став,
И между –
Сном снова скажет: «Прощай!»
А в конце,
Что просто пошутила.
И в миг к нему вернется рай,
На лице –
Оставив вечный поцелуй мило.
Она не хочет –
Чтобы его осень переселилась в нее,
Это не так!
Страх нежность людям точит,
И все ровно –
Принесет свой черный рак.
Последние слова,
Последние прикосновения,
Последние слезы,
Принесет ночь – сова,
И украсит этим его сновидение,
Без нужной дозы.
Она –
Стала картиною забвения,
Как засохшие в вазе розы…
08.05.06
Песнь первая
Желтый ветер сентября…
В воле его… больше не оставалось сил,
Чтобы… прогнать серые тучи града.
Вновь, медленно появлялась заря,
Тепло которой, было особо ожидаемо для жил,
Идущих, и знающих что знание – лучшая награда.
Начало нового, учебного календаря,
Для Жанны момент этот был радостно мил,
Наконец… избавиться от злостного судьбы взгляда.
Старый портфель…
Она… и перестала когда-то… мечтать,
О новом платье, о чем-то новом для себя.
После смерти родителей, душа села на мель,
Приемные… не сумели ее воспитать –
Быть алчной, и ненавидеть всех, жить не любя.
По дороге Жанна видела карусель,
Который порой не уставал качать -
Ее отец, радуя свое яркое дитя.
Найденный сувенир…
Летом, возвращаясь с дачи,
Она нашла коричневый пенал.
Ее новый, злой и проклятый мир,
Никогда еще… не дарил такое, и она спрячет,
Затем… он копилкою ее стал.
И все свое сбережение мелких лир,
Жанна собирала, мечтая о скрипке удачи,
Такой же, на которой когда-то отец ее играл.
Музыкальная школа…
Быть в ряду этих… счастливых детей,
Означало обладать некой семьей, но и талант тоже.
Приемная дочь мукомола,
И домохозяйки, нет которой во всем Граде злее,
Никто из них, ей… никогда не поможет.
Звезды местного рок-н-ролла,
Постоянно проводили там… концерты для людей,
Но время, потраченное лишь на себя, ее родным дороже.
Счастье, вот оно…
Этот малый мир музыкального заведения,
Казался ей… тем детским раем, тем домом мечты.
Нотную грамоту Жанна выучила очень хорошо,
Но, пока еще не могла сложить в произведение,
Ведь музыка… должна быть вдохновением красоты.
В стенах этой школы, она… не была так давно,
После последнего концерта и представления,
Родителей ее, так внезапно упавших с жизненной высоты.
Пенал…
Жанна не решалась показывать его другим,
Он… лежал в портфеле, и доставала карандаши оттуда.
Уроки были спокойны, пока не наступил накал –
Страстей, по крайней мере, старосте показался большим,
Будь она взрослей, полетела бы об стены посуда.
Руки тормошили все, каждый глаз ее искал,
И вдруг, она вновь повстречалась со злосчастным ним,
Приготовив воровке холодное, ядовитое блюдо.
Староста класса…
Начало урока не прекращалось,
Учитель, верил, конечно же, богатенькой отличнице.
Так поступила и учеников основная масса,
Но Жанна не оправдалась,
При ее скромной наличности.
Нельзя было купить такой пенал, это же не пластмасса,
Она из чистых сортов дерева выпускалась,
А история с находкой не давала ничего незаметной личности.
Бедная Жанна…
«И тебе не стыдно воровать,
Воровать у своих же одноклассников, друзей, наконец.
Из-за таких… как ты, в школе все время дежурит охрана,
Куда же смотрит твоя мать,
И почему ее нет на собраниях, не заходит даже отец.
Такое отношение не гуманно,
Я намерена директору об этом инциденте рассказать,
Пусть он разберется с таким отношением их сердец!»
Вызов родителей…
Она убиралась по дому, ожидая мачеху свою,
Ей пришлось в школу заглянуть.
У нее не было иных обителей,
Когда-то они жили совсем на другом краю,
И обретали свою собственную суть.
Но после смерти родных не видела любителей,
Они… жили бедно, но опекунство обещало жизнь в раю,
Хотя за годы, они распродали все, лишь бы успокоить грудь.
Гордое сердце домохозяйки…
«Кто она такой чтобы учить меня?
Я воспитываю пятерых детей.
В такой неусидчивой шайке,
Трудно, прокормить каждое дитя,
У всех все как у людей.
Но, нет, и надо же, было появиться этой чайке,
Да, она еще и воровка, не знаю я,
Чего еще не хватает, ей?»
Стирка старых вещей…
Домашнего ареста не было, только потому,
Что вся ее жизнь и есть – домашний арест.
Мачеха приказала ей,
Выстирать все к утру,
Это и было наказанием, некий тест.
Ее дети отняли все, что было в гардеробе и на ней,
Вещи родителей обменяли когда-то на еду,
Она… стирала вещи, что были ее, но были с других теперь мест.
Портрет…
Большая даль,
Поселилась в ее хрупкой груди.
Совсем недавно, им отключили свет,
Приумножив ее печаль,
А еще немного позади –
Отчим нуждался в спросе монет,
И рамка портрета ее отца и матери ушла на сталь,
А фото теперь среди книг ее любви.
На балконе…
Все вещи она не успела развесить,
Слезы горько сжимали ее руки.
Ночь… была уже на троне,
Чтобы холод осени как следует взвесить,
В наряде скупой скуки.
Небо питалось облаками, на всем фоне,
Дав солнцу весить,
Приблизить новые муки…
Возвращение отчима с работы…
Шаги заметно медлила голова,
Наполненная, большой порцией алкоголя.
Раз в месяц его касались, семейные заботы,
Но и тогда –
В нем, разыгрывалась увы, совсем иная воля.
Он не покорял высоты,
Единственная, куда он направлял свои слова,
Это завещанная Жанна родителями ее доля.
Возмущенные старушки…
Порой их милые беседы длилась очень долго,
Как и сегодняшней порою.
Слова вылетали будто из пушки,
Они видели в нем ненасытного, бесстыжего волка,
Что жил, сам с собою.
Одна мечта была на его мушке,
Поэтому выпивал без повода и без толка,
Но и тогда разум его не прибегал к покою…
Кто тебя звал…
Такими словами жена его встречала,
Ведь дом держался только на ней.
Она знала, чего он… искал,
Поэтому никогда не молчала,
Так редко, хотя часть зарплаты он приносил ей.
Он сказал, что устал,
И попросил, чтобы она так не кричала,
Не то разбудит детей.
Любимая книга…
«Это кто у нас музыкой увлекается?»
«Не трогай, это Жанны!»
«Откуда у нее деньги, она же стоит дико?
Позови ее, я видел, как она стирается!»
«Блеск нашей раны,
Так значит у адвоката хитрая лика,
Он… дает ей деньги, а она ими распоряжается!»
«Отец, это не так, я взяла ее у госпожи Анны!»
Крик…
«Наверное, ты украла, воровка проклятая,
Как сегодня пенал!»
«Нет, мама, его я нашла в летний миг,
Я не воровка, я не виноватая!»
«Все, я устал,
У нее такой же хитрый лик,
Наверняка, в портфеле лежит сумма, спрятанная, сжатая,
А ну неси сюда, быстрей, кому сказал!»
Песнь третья
Малое сбережение…
«А чем я… говорил тебе,
Это малое чудовище, совсем не считает нас за людей!
Я день и ночь работаю… ради их положения.
Ничего себе –
Лишь бы для моих детей.
А она… несет матери унижение,
Хорошо я не сходил в школу… мне,
Это было бы хуже, чем матери твоей!»
Кто о чем…
«На эти деньги, мы… могли бы восстановить свет!»
«Это может подождать, надо сделать машину!»
«Какая машина?! Взгляни на наш дом!
Да и у детей ни тетрадей, ни карандашей нет!»
«Продай ту картину!
На работе… завалялся металлолом,
Сейчас там один лишь… старый дед,
Я ухожу, дай хоть что ни будь, накину!»
Наказание…
Ремень… который безжалостный избивал ее,
Тоже принадлежал ее – погибшему отцу.
Его не останавливала жена, ее сознание –
Ненавидело все.
Но, когда он стал вдруг бить по лицу,
Хозяйка оборвала свое долгое молчание,
Он… набросил ремень на нее,
И привязал к батарее, доводя гнев свой к концу.
Семейное благополучие…
«Зачем ты деньги все взял?
Оставь их и мне!»
Но бокалы уже начинали в нем созвучие,
Она… набросилась на него, и он… не устоял,
И вот кровь, и вот дети на войне.
Битва щучья…
Буквально нелепый накал,
На фоне Жанны, при плачущей свече.
Воля уйти навеки…
Жанна… пыталась… освободиться,
Она уже с миром детства простилась.
Пока перед ней бушевали реки.
И не ей были заняты их взглядов лица.
Она незаметно… отлучилась.
Соседи… не могли закрыть свои веки,
Им надоело с постоянными ссорами мириться,
Их терпение просто напросто – отключилось.
Полицейская сирена…
Люди в героической форме прошли мимо нее,
Во дворе… было не мало гуляющих.
Возможно… их отвлекла такая сцена,
И они не заметили ее.
Среди ничего незнающих –
Жанна пошла по улице, в душе закипала перемена,
Перемена забросить все,
Среди… не… скучающих?
Сквозь город, сквозь слезы…
Дорога казалась яркой, светлой… после дома,
Она почти и привыкла что, там нет света.
Фонари, проезжающие автомобили и розы,
Все это… в ночи было так незнакомо,
Осенью, без теплого лета.
Пришла усталость – сонной позы,
Но жизнь… была словно кома,
Без смысла и без совета.
Парк усопшего поэта…
Отец всегда приводил ее туда,
Со временем он понравился и ей.
Все это –
Исчезло, и не вернется уже никогда,
И не будет по-прежнему вместе с ней.
Песня радости давно уже спета,
Жанна думала о том, где же заканчивается вода,
Она хотела спать, и хотела найти ночлег поскорей.
Жить…
Такое слово внушало страх,
Смерть казалось как раз спасением.
С ней никто не хотел дружить,
Белокровие… значилось иначе в их сердцах,
Родители их не хотели быть ее лечением.
Она… знала, что ей суждено немного прожить,
Поэтому Жанна жила лишь в бесконечных мечтах,
Со своим тайным вдохновением.
Песнь четвертая
Блик утопающей в облаках луны…
Вагранка одинокого ада,
В такой среде нет места маленькой девочке, в такой час.
Огромный парк лишь днем был во власти тишины,
Ночью же… всякая нечисть, разгуливала здесь радо,
Желая ударить любого встречного в глаз.
Жанна оказалась слабой для жизненной войны,
Так мало ей… от нее было надо,
Но так же мало жизнь дарила улыбки для ее взгляда.
Холодный разум…
Бриз озера звал к себе,
Глубиною боли… призывая ко дну.
Голос жизни прогонял такую проказу,
Но девочка поддавалась сломленной судьбе,
Она… оставила ее сегодня одну.
После ее смерти, опекуны получили бы все сразу,
В банке хранились деньги, но в суде –
Было… оглашено получение после двадцати, судя по всему.
Голос котенка…
Такая элодея музы не могла не привлечь,
Столь… доброе, создание сонных небес.
В ней все еще жил некий образ ребенка,
Ждущего ласковую речь,
Для самых ласковых принцесс.
Звук доносился так тонко,
И в душе Жанны появлялся бесстрашный меч,
Она пошла, буквально в дремучий лес.
Тропа к спасению…
Среди света и людей она не находила,
Возможно, жемчужина таится как раз во мраке?
Сегодня… она сама сказала бы любому приведению:
«Я устала от такой жизни!» - и попросила,
Отнять ее, в дружеском знаке.
Тишина присоединялась к такому мнению,
Чем больше она… туда заходила,
Тем больше находила смысл в каждом шаге.
Дивное звучание…
«Скрипка!»
Его звук она узнала бы и без ушей.
Вдали мерцало густое сияние,
И на лице Жанны почти впервые появилась улыбка,
Она еще никогда не слышала таких вещей.
Разум ее… не прекращал гадание,
Возможно, это была странная ошибка,
Но… музыка так понравилась ей.
Костер для двоих…
Рядом с огнем сидел человек,
Держа скрипку, он тихо играл.
Котенок нашел хозяина и притих,
Мелодия медленно приходила в разбег,
Затем утихала, когда незнакомец глаза закрывал.
Она никогда еще не видела их,
Такую музыку не слышал ни один век,
Будто сам ветер ему на ухо ее напевал.
Ужин при свечах…
Он заметил слушателя и пригласил,
Угостив сладостями, что принес с собой.
Его ласковый вид не внушал некий… страх,
В разговоре с ней, он был очень мил.
Хотя и найдя покой,
Жанна чувствовала в его глазах,
Вопрос, почему же в такой час волю своих сил,
Она не отдает сну, а гуляет одна под луной.
На берегу собственной судьбы…
«Отчим, прогнал меня из моего же дома,
Теперь я и не знаю, что делать и как поступить?»
«Владыка Знающий, всего на свете и твоей мольбы!
Перед ним прозрачно растворяется любая кома.
Думаю я, ты все это сможешь простить!
Жизнь… она предназначена для медленной ходьбы,
Жанна, я знаю тебя! Ты мне знакома!
И я помогу тебе, жизнь эту вновь – полюбить!»
Николя…
Но… имя это ей ничего не говорило,
Хотя, не имело и особого теперь… значения.
Вскоре милая, снова пришла в себя,
Вернулась туда, где… ночью ничего не натворила,
И отдалась смело в сновидение.
Утром же… взяв портфель, тихо пошла –
В школу, там… староста ее давно уже простила,
Родители рассказали ей о том, какое сейчас у Жанны мучение.
Песнь пятая
Небывалое настроение…
Природа будто во весь голос подпевала ее шагам,
В лазури вечно осеннего и радужного дня.
Парк был открыт… для столь юного творения,
Рядом появился возглас: «Моя мадам!»
Это был тот самый… Николя.
Он взял за руку свое бесценное вдохновение,
Жанна, конечно же, уступала ему по годам,
Но, об этом ли думали счастливые сегодня друзья?
Осколки потерянного страха…
Жизнь… приобретала небывалый раньше интерес,
«Хуже уже не будет!» - думала она.
Природа мрачного размаха,
Теряла пред ними свой свинцовый вес,
Как при салюте теряет свой блик луна.
Феникс, возрожденный из праха,
Поверил в мечту собственных чудес,
Так думало сердце, так думала она.
Меж озерами…
Тропа, которой они шли,
Обсыпалась листопадом осенней эпохи.
Облака же… казались шторами,
За которыми солнца лучи:
Держали последний свет во вдохе.
Погода трудилась спорами –
Осенней, сотканной прохлады и летней любви,
Отражая все переживание на маленькой небесной крохе.
Цветение изумительной красы…
Он научил ее смотреть иначе,
И хорошая девочка, быстро ощутила это.
Быль и явь меняли… весы,
То, что осень, за дверью своей прячет,
Превращая все ощущение в лето.
Дорогою теплой полосы,
Она и не знала, что это значит:
Быть живой, быть частью весеннего букета.
Ученица…
Ее предложение мирно одобрили его друзья,
Они пришли, на нее одну взглянуть.
Добрая ангелица,
Поэт, композитор и такое же дитя,
И иностранец, проделавший сюда далекий путь.
Жанна, хотела… учиться,
По-другому жить было просто нельзя,
По-другому не желала звучать ее малая грудь.
Подарок Николя…
«Скрипка, теперь и отныне, это твой друг,
Он поможет тебе… услышать сердце!»
Когда поэт играл, ему будто подпевала сама земля,
Деревья… они находили покой вокруг,
Осень открывала свои тайные дверцы.
Жизнь устремлялась обратно до нуля,
И она видела родителей, забыв черный недуг,
Забыв, по непонятной, но изумительной инерции.
О нем…
Он был другом поэта… Града,
Но… теперь его нет, осталась память – поэмы.
Тогда друг рассказал о том,
Что мораль, этика, это большая награда,
Ангелица вовсе иной богемы,
Решила заботиться о Жанне, и позвать ее к себе в дом,
Она… была крайне рада,
Там же, умягчать столь резкие, школьные проблемы.
Немного хлопот тут живет…
Николя оставил ей немного монет,
После того… как узнал что она возвращается пешком.
Прошел нежно 1 год,
И… Жанну приняли в школьный совет,
Тем днем:
Когда этику ее замечал народ,
Она не скрывала, нет,
Наоборот, ее учение сделали неким образцом.
Рейс с оглядкою назад…
Проезжая школа музыкальных искусств и пения,
Она всегда оборачивалась туда.
У нее появились друзья, посещая дивных сад,
Сад ангелицы, осваивая доброе учение,
Что теперь было с нею всегда.
Николя был рад,
Видя как грациозно повышается ее настроение,
Теперь скрипка играла будто это райская звезда.
Песнь шестая
Приятное изменение…
Учителя не могли заметить,
Как милая Жанна стала везти себя.
Она остановила свое бедное падение,
В конце концов, ее решили заслуженно отметить,
Любовью учебного учреждения пособя.
В ней появилось стремление –
Отставание в учебе некоторых приметить,
И принести своей пользы, мораль любви при этом храня.
Музыкальная школа открыла свои двери…
Любимая тетя старосты работала там,
Которой она, и о Жанне рассказала.
Ее игра добавила в них поток сильной веры,
Поэтому дали предпочтение всем ее мечтам,
Добродушная тетя ее сразу же записала.
В деньгах не было потери,
Оплата не коснулась, Жанну, так решил директор сам,
И ему понравилось то, как она играла.
Затея о дне: «Открытых дверей»
Жанна сразу же подумала об этом,
Ожидая увидеть таких же детей как когда-то и она.
И поддержка явилась к ней,
Музыкальная школа наполнила новым светом,
Дети шли, и вдохновляла их ее игра.
Они нетерпеливо думали: «По скорей!»
А иногда прибегали к ее советам,
Провожая ее до самого двора.
Домашняя обстановка…
Она почти оставалась прежней,
Лишь Жанна старалась поддерживать чистоту.
Мачехе понравилась ее сноровка,
Она пыталась быть с Жанной нежной,
Напоминая, поддерживать свою красоту.
У отчима была небольшая остановка,
Он был тем же невеждой,
Но, работа заполняла его зависимости пустоту.
Дети…
Некоторым воспитанием,
Они учились как раз у нее.
Она приносила им билеты,
С огромным желанием –
Чтобы они посещали театры и кино.
Иногда давала на обед монеты,
Николя, он со щедрым сознанием –
Снабжал ими ее.
Некая помощь от себя…
Позже она покупала домой хлеб,
Молоко и еще много другого.
Заслуга Николя,
Он собирал гостей в свой скромный склеп,
Что слушали Жанну, оставляя ей монет снова и снова.
Его друзья,
Знали что, мир вокруг нее слеп,
Что не слышал из молитв ее ни слова.
Доброжелательная ангелица…
О жизни своей они не любили рассказывать,
Многое было за рамками представления.
Она не любила чем-то своим делиться,
Желая лишь добрую сторону Жанне показывать,
Звала к себе, приготовив очередное угощение.
Жанна продолжала у нее учиться,
И дева не переставала подсказывать,
Какое нужно для того или иного человека вдохновение.
Факты, не нужные мечтателю…
Поскольку они решила ее поддержать,
Сведения о них должны быть грезами.
Она должна быть благодарна создателю,
По Его воле она способна свое начатое продолжать,
Смиряясь с прошлыми занозами.
Земли и небес Сеятелю,
Необходимо больше добра выражать,
Тогда и жизнь станет вокруг бесчисленными розами.
Конец лета…
После очередных каникул с пополнением знания,
Новые идеи тут же приняли все.
И на руках у рассвета,
Вновь сбывалась ее давнее мечтание,
И не просто сбывалась, а было во всей красе.
После взаимного привета,
Школьников посетило вещее молчание,
Что напечаталось навеки на каждом лице.
Песнь седьмая
Школьный автобус ноября…
Дети уже 15 минут стояли во дворе,
Староста пересчитывала все билеты.
Немного погодя –
Автобус прибыл в той самой игре,
Медленно, не нарушая дорожные запреты.
«Я хочу присесть возле тебя!»
И Жанна согласилась, переливаясь счастьем на заре,
Староста присела, достав, с кармана мятные конфеты.
Большой музей…
Признаться до ремонта он выглядел по-другому,
Теперь его не узнать.
Учитель быстро построил всех детей,
А Жанна прочитала этики норму,
Мораль поведения, показывающую воспитанную знать.
Староста дала билет первый именно ей,
Совсем недавно школа выпустила единую форму,
Чтобы никого, ничем – не притеснять.
Учитель…
Ее яркая речь, мило находили внимание,
А начитанность обходилась и без гида.
Поэтому каждый слушатель, это одновременно и зритель,
Ведь рассказ уносил далеко их сознание,
Показывая историю, будто с четвертого вида.
В ней жил аккуратности и прилежности обитель,
Она часто приглашала своих учеников на дружеское свидание,
Именно она, открыла клуб, против СПИДа.
Рядом с ней…
Староста отвечала на большие вопросы,
Приблизив Жанну к себе.
С утра с музеи было мало людей,
Понедельник, работа ждет серьезные подносы,
Отражая отдых совсем в другом дне.
Староста стала намного милей,
Она распустила свои черные косы,
Постоянно делая некие отметки в своем дневнике.
Тихая проза…
Наконец тема музыки коснулась,
И учитель попросил Жанну продолжать.
Тут и появилась сладостно доза,
Казалось, будто во всех них что-то такое проснулось,
Желающее не секунды больше не ждать.
И некая тетя Роза,
Принесла скрипку, и… улыбнулась,
Учителю, что попросила Жанну им сыграть.
О скрипке…
Жанна решила немного рассказать о ней,
Иронически вспомнив о своих мечтах.
В скором времени на всех лицах появились такие же улыбки,
Они улыбались ей,
Почти не замечая скрипки в ее руках.
Музыка преподносилась без единой ошибки,
Призывала быть добрей,
Призывала к единству в своих делах.
Меж светлыми этажи…
Посетители наполнялись,
Буквально поспешив на дивный звук.
Одни даже пришел с цветами,
Они сами к ней устремлялись,
Видя ласку и любовь ее талантливых рук.
И он подарил их ей, с теплыми словами,
Подруги ее радовались и смеялись,
Гордо называя себя именами ее подруг.
Прошлый пенал…
«Жанна, прости меня,
Я не думаю, что ты смогла бы пойти на такое,
Вот, он твой, а мой дома лежал!»
«Не вини себя,
Ведь доброта и поминание, это самое дорогое!»
Под такие слова класс, их провожал,
Небольшое обещание, в себе храня,
Что тоже познают это искусство яркое и большое.
Дорога домой…
Она как можно скорее хотела поделиться –
Этим с мачехой своей.
Букет подарила ей правой рукой,
Чтобы мачеха, наконец, перестала сердиться,
И она поцеловала, придав этим радость дочери своей.
А вечернею порой,
Ее принимали у себя Николя и ангилица,
В парке дружеских речей.
Песнь восьмая
Первый концерт Жанны…
Актовый зал был полон до отказа,
Она попросил завязать ей глазки.
Волнение, породила испуг странный,
В конце концов, ее фраза,
Анализом учителя предложила ей показаться в маске.
Но она сумели перебороть эти туманы,
Она помолилась четыре раза,
Избавившись от презрительной психологии сказки.
Большие, важные гости…
Их присутствие особо насторожило всех,
Они пришло посмотреть на столь юное дитя.
Волнение заставляло трястись кости,
Иначе, просто нельзя было без таких помех,
Иначе, значит просто не чувствовать себя.
Но, даже это не смогло довести ее до злости,
Она вышла, подарив улыбки приятный смех,
Немой смех, судьбу за это бесконечно - благодаря.
Рукоплескание…
Директор ожидал этого больше остальных,
Но люди не хотели окончания игры.
В них сидело ожидание,
Будто в сердцах, совсем не стальных,
Поселилась огромные и нетленные костры.
В Жанны ощущалось старание,
А на руках золотых,
Было нечто, приносящее для слуха небесные дары.
О ней…
Директор рассказал о гибели родителей,
И о трагичной линии жизни, после той беды.
Ее классный руководитель помогал ей,
Вызвав, на беседу ее новых обителей,
Но, не находила по-настоящему нужной среды.
Но, в один день из простых дней,
В ней открылся дар – осенних хранителей,
А скрипка принесла свои изящные плоды.
Небольшой контракт…
После вновь найденного смысла жизни и любви,
Она решила его подписать.
Более месяца длиться антракт,
Она ждала, когда же снова появятся они,
Чтобы начать.
Предоплата сыграла свой аншлаг,
Теперь свет горел в вечерние дни,
И семье переставала скучать.
Радостные лица родителей…
Рацион из питания заметно изменился,
В доме появились новые вещи, новый уют.
Она не винила своих обителей,
Там где запах дорогих сигарет появился,
Там и дети их настоящие нектары пьют.
Деньги, будто превратились в ее ангелов-хранителей,
Хотя, она боялась, как бы отчим не спился,
И не искал под лавками себе приют.
Посвящение к граду…
День города всегда отмечался ярко,
Власти не желали экономить над этим.
Перед сценою, как и всегда, выстроили военную осаду,
Они первыми радовались столь милому подарку,
Но, отметим –
Что Жанна получила незабываемую награду,
Она дрожала, снаружи было холодно, внутри же – жарко,
Медали были на ней, со словами: «Мы светим!»
Удар…
Неся цветы, она вдруг почувствовала головокружение,
Но служащий успел подхватить ее нежное тело.
Невыносимый жар,
Порабощал малое вдохновение,
Быстро найдя для докторов благое дело.
По новостям прошелся пожар,
Никто и не имел представления,
Что сама смерть к ней уже подоспела.
В больнице вблизи юга…
Лишь мачеха нашла силы ее посетить,
Приготовив славной еды.
В обед к ней пришли староста и еще не одна подруга,
Они пытались ее развеселить,
Дав небольшой отпор против ее страшной беды.
Рядом лежала чья-то супруга,
Она тоже пыталась боль на двоих разделить,
Неся доброе присутствие своей среды.
Песнь девятая
Другой мир…
Щедрая мачеха была у себя,
Ссора с мужем заставила выпить лекарство успокоительное.
Большое сбережение банковских лир,
Не дождавшись совершеннолетия дитя,
Пустит деньги на дело благотворительное.
Пропал долгожданный пир,
Отчима не волновала смерть столь юного бытия,
Его сердце было презрительное.
Ужасная новость…
«Тебя исключили из школы,
Доктора сказали две или три недели осталось!»
Погибшая совесть,
Такими словами вонзала в сердце Жанны уколы,
Не чувствуя не понимания, не жалость.
Окончено повесть,
На-столь лежала книга с надписью: «Богомолы»
Жанна не дочитала ее, почувствовал вялость.
Через две недели…
Все это время адвокат искал врачей,
Но все как один говорили, что уже нечем помочь.
Если бы пораньше ее осмотрели,
Болезнь слишком близко подобралась к ней,
Пусть лучше поддерживают свою дочь.
Она лежала в постели,
Попросив адвоката дать возможность ей –
Посетить парк, когда прибудет ночь.
День рождения…
Пришли староста и несколько подруг,
Позже… и учитель заглянул.
Без сомнения,
Они не верили в ее недуг,
Но пьяный отчим вновь лишнего взболтнул.
Они ушли, оставив торт дивного сияния,
А Жанна все ждала тот стук –
В дверь, она ждала Николя, пока ветер за окнами дул.
Часы ожидания и веры…
Все покинули ее,
Теперь… и жизнь готовила свое прощание.
Ближе к ночи постучались в двери,
Адвокат не забыл про нее,
Он выполнил данное ей обещание.
И на фоне небесной сферы,
Жанна пустилась в парк, поблагодарив его,
Доверив ему свое завещание.
Боль… и больше ничего…
Он долго не отъезжал,
Дожидаясь ее, и сожалея сквозь слезы.
В парке было темно,
Жанна шла, пока дух ее тело ощущал,
Вдыхая приближающиеся морозы.
Это все…
О чем когда-то мир ее и мечтал,
Играть на скрипке, позабыв прошлые грозы.
Зов…
Она чувствовала, что не дойдет,
И поэтому звала.
Вдруг шаль, ароматных сортов,
На плечи ее упадет,
Пред ней предстанет Николя.
«С днем рождения, прости, я не мог прийти в твой кров,
Я потерял этот мир, этот небосвод,
Теперь и ты… мое осеннее дитя!»
По мосту птиц…
Они забрались на него,
Впервые птицы казались совсем другими.
Они были райских лиц,
Затем она увидела вдали и ее,
Ангелица присоединялась к ним.
Закончилась поэма ее страниц,
В Граде стало вновь светло,
И Жанну похоронили через три дня рядом с ее родными.
Эпилог…
В жизни мы делаем свой выбор частично,
Как и в тех мирах, которые мы выбираем.
Кому мы помогли, кто нам помог,
Се это вроде бы и обычно,
Поэтому, лишь к концу жизни мы понимаем.
Пусть ты и одинок,
Все это не коснется тебя лично,
Пока в душе ты живешь со своим прекрасным раем.
25.08.10
