Убийце Бога
Остриё ножа к сердцу. К молящему нож.
В алый ад открыта дорога.
Затуманенный разум — слепящая ложь.
Где-то бродит убийца Бога...
Ржавый нож пахнет кровью, и это шагов
Заглушила скорбящая флейта.
Вырвав длани в мгновенье из жизни оков,
Бог лишился вмиг веры чьей-то.
Я не верил в бескрайней надежды исход,
Не верил в смерть сердца владыки.
Как сцепился с закатом кровавый восход,
Заменились на шёпот крики?
Ночь замкнёт вечный круг, словно кистью творец
Штрих финальный нанёс. Ах, улыбка!
Вестник мук — палач грозный, истлевший певец...
Отчего же ты, счастье, так зыбко?
Не коснувшись ланит, стёрлось в серую пыль,
Заметя напоследок следы,
Воплотило все страхи в горящую быль,
Наземь бросив несчастья плоды.
Вмиг померкнув, как солнце холодной зимой,
Пал я, пал на продрогшие плиты.
Кровь смешалась с прогорклой из крана водой —
Жизнь и смерть в диком танце слиты.
Остриё ножа к сердцу. К пьянящему нож.
В алый ад открыта дорога.
Затуманенный разум — слепящая ложь.
Будь ты проклят, убийца Бога!
В алый ад открыта дорога.
Затуманенный разум — слепящая ложь.
Где-то бродит убийца Бога...
Ржавый нож пахнет кровью, и это шагов
Заглушила скорбящая флейта.
Вырвав длани в мгновенье из жизни оков,
Бог лишился вмиг веры чьей-то.
Я не верил в бескрайней надежды исход,
Не верил в смерть сердца владыки.
Как сцепился с закатом кровавый восход,
Заменились на шёпот крики?
Ночь замкнёт вечный круг, словно кистью творец
Штрих финальный нанёс. Ах, улыбка!
Вестник мук — палач грозный, истлевший певец...
Отчего же ты, счастье, так зыбко?
Не коснувшись ланит, стёрлось в серую пыль,
Заметя напоследок следы,
Воплотило все страхи в горящую быль,
Наземь бросив несчастья плоды.
Вмиг померкнув, как солнце холодной зимой,
Пал я, пал на продрогшие плиты.
Кровь смешалась с прогорклой из крана водой —
Жизнь и смерть в диком танце слиты.
Остриё ножа к сердцу. К пьянящему нож.
В алый ад открыта дорога.
Затуманенный разум — слепящая ложь.
Будь ты проклят, убийца Бога!