(2013) Gittare
Ты с рождения был воином слова,
Но присягу ты не приносил,
И для красных ты не был героем,
И для белых ты был дезертир.
Говорят, соловья не накормишь
Без кастрюльки горячих харчей,
А ты сам их кормил, если помнишь,
И ты песни им пел, соловей.
Под дырявой шинелью отцовской
Мягкий бархат, тяжёлый, как ртуть,
Ухмыляясь довольно неброско,
Новый мир принимал ты на грудь.
За медалью тебя не позвали:
Звёздам – небо, груди – теплота.
Помнишь, вместе мы поезда ждали,
Ты один и гитара – одна.
Ты свободы искал поэтапно,
Ты страну из руин поднимал,
Мутный взгляд, словно ртутные пятна,
Новых дыр на кители не знал.
Неуклюже-огромные руки
Обжигали своей теплотой.
Извлекали чудесные звуки,
Что не смог повторить бы другой.
Тебя слушали в смехе и плаче –
Нас с тобой, на холодных ветрах.
В твоём сердце, наивном, незрячем,
Было пусто, как в серых глазах.
На войну, за чужие погоны
Вмиг собрался, меня не спросив,
И ушёл ты, как барин, из дома,
Как в карету, запрыгнув в такси.
Я осталась на долгие годы
В обветшалой квартире пустой,
Сырость, мрак и капризы природы,
Приближали мой час роковой.
Но в тот день, самый-самый последний,
В дверь ввалились чужие легко,
Все жалели какого-то деда.
А твоих рук не вспомнил никто.
Ты бы дал мне напиться тем адом,
Чтобы голос навеки затих!
Меня не было под Ленинградом,
Но я верю, ты всё-таки жив…
