Виолетта - любовь моя
Часть первая
Крепко – накрепко дружить,
С детства дружбой дорожить
Учат в школе, учат в школе, учат в школе…
В шестом классе Светлого перевели из 250-й школы во вновь открытую школу № 252 удобно расположенную за домом № 13 по улице Гончарова, где жил Светлый. Важное преимущество - зимой можно ходить в школу без зимней одежды, а значит с последнего урока легко сорваться. Раздевалка не открывается в течении учебного процесса.
Богом забытая окраина Москвы - Бутырский хутор. В конце сороковых годов там существовали две улицы: Правый проезд Бутырского хутора и Левый проезд Бутырского хутора. За Левым проездом начинались пустыри и болота, которые простирались до платформы Петровское-Разумовское. На болотах то там, то тут проглядывали небольшие озерки воды среди осоки и рогоза, и туда весной прилетали на жительство дикие утки.
Юные жители Бутырского хутора называли длинные в целое предложение названия сокращенно: Бутхут пыр-пыр и Бутхут лев-пыр. Потом «Лев-пыр» стал улицей Гончарова, а «Пыр – пыр» назвали улицей Руставели. В юности хочется, чтобы всё свершалось быстро, быстрее и ещё быстрее. Не хочу учиться, а хочу жениться! "И жить торопятся м чувствовать спешат".
Большинство ребят шестого класса «Б», где учился Светлый, перешло из школы № 250. Лишь небольшая часть школьников оказалась дружному классу незнакомой. Виолетта Рябинкина одна из новеньких. Выделялась не только экзотическим именем, но и внешностью среди девчонок шестого класса. Привлекательная и обаятельная даже в далеко не совершенной, но обязательной коричневой школьной форме. На голове Виолетты красовались два белых замысловатых банта, вплетенных в тугие косы пшеничного цвета. На плечах изящный кружевной воротник, скрашивающий неказистый вид форменного платья. На точёных ножках ослепительно белые парусиновые полуботиночки, которые чистились зубным порошком.(О зубной пасте счастливые советские граждане ещё не ведали). В те времена красоваться в суперобуви среди старшеклассников считалась «стильно».
Во время разговора с собеседником Виолетта мило щурила огромные синие очи с длинными пушистыми ресницами. Возможно, она близорука, но очки не носила. Внешне выглядела немного взрослее, чем другие девчонки в шестом «Б», может быть за счёт независимости. У девочек шестиклассниц уже просматривалось, сквозь плотно прилегающую к юному телу школьную форму, «нечто» о чём не говорят, и трогать не велят. Этого "нечто" у Виолетты больше, чем у других.
Про мальчишек - шестиклассников сказать почти нечего. В том послевоенном, но счастливом возрасте большинство смотрелось недокормленными «шкетами» с тонкими шеями и оттопыренными ушами на стриженых наголо головах. Хоть в голове пусто, и гуляет свежий ветер, но зато имели место завышенные амбиции. А потому шкеты «стыкались» между собой по любому пустяковому поводу, доказывая себе и другим, кто круче сварен. Почти каждый день после занятий на школьном заднем дворе происходили поединки «до первой кровянки», которые собирали множество зрителей ждущих и жаждущих бесплатных зрелищ. Зрелищ, зрелищ! Их катастрофически мало! Зрители являлись и справедливыми судьями, не позволяя бойцам драться не по правилам. Лежачего – не бьют. Ниже пояса – не бьют. Бой прекращается после появления первой крови, как правило, из разбитого кулаком носа. Эти правила соблюдались неукоснительно.
Плавно двигалась Виолетта по школьным коридорам и поглядывала на одноклассников чуть свысока, но не высокомерно. По некоторым признакам чувствовалось, что цену себе девчоночка знает хорошо. Эту независимость сразу заприметило ушлое пионерское и школьное начальство, выдвинув её кандидатуру на председателя совета пионерского отряда.
Первые полгода учебы одноклассники приглядывались к новеньким, притирались и вычисляли про себя, кто чего стоит, и с чем его едят. За висящие или торчащие девчячьи косички мальчишки не дергали, как это практиковалось в пятом классе, когда в Москве только-только объединили мужские и женские школы.
Светлый, чтобы обратить на себя внимание симпатичной новенькой, передал во время урока Рябинкиной придурковатую записку. «Виолетта, дай на денёк поносить реснички". Вместо подписи нарисовал сердечко, пронзенное стрелой. В ответ получил от Виолетты жесткий ответ: «Дурак, свои иметь надо, а не побираться!» По поводу сердца, пронзенного наповал стрелой, ни словечка. На перемене Светлый шёл по коридору следом за Виолеттой и напевал, песенку, чтобы слышала только она.
"Мы с тобою не дружили, не встречались по весне, но глаза твои большие не дают покоя мне". Виолетта вздрогнула, но не оглянулась, узнав голос Светлого, и ускорила шаг.
Парень счастлив! Он на седьмом небе! Его отметили вниманием, и даже дали письменный ответ красивым округлым почерком отличницы. Однако в переписку и разговоры вступать с Виолеттой долгое время не желал, сделав вид, что обиделся на грубоватого «дурака». Нет, чтоб написала «дурачок!» Не так обидно. Записку не показывал никому, но и не выбросил. Память!
Виолетта жила в новом доме, построенном от министерства военно-морского флота, через один от тоже ведомственного дома номер тринадцать, где жил Светлый. Напротив дома тринадцать отрыт в незапамятные времена пожарный пруд. Летом пацаны ловили жирных карасей, невесть откуда появившихся. Ранней весной лихие сорванцы резвились на льдинах. Прыгали с одной подтаявшей льдины на другую «выпендриваясь» друг перед другом и зрителями до тех пор, пока неудачник не свалится в воду под радостный свист и улюлюканье толпы на берегу. Неудачников и слабаков «улица» не щадила и не жаловала.
Часы идут, дни бегут, а годы летят. Виолетта всё больше и больше нравилась Светлому. Он мучительно долго в тайных ночных мечтаниях прикидывал, с какого бока к ней подкатить, чтобы объясниться в своих не ясных чувствах, начинавших томить юную душу и готовых вот-вот расплескаться. С друзьями не советовался и не намекал, что на него что-то эдакое накатило, от которого перехватывало дыхание.
Эта девчонка казалась такой недотрогой, что ребята в классе не решались лишний раз заговорить. К тому же круглая отличница, и ко всему прочему председатель совета пионерского отряда. Всем школьникам на зависть у Виолетки единственной ученицы в классе появились женские часики, которые "невзначай" выглядывали из кружевного рукава платья. На уроках ребята приставали с одним и тем же актуальным и умным вопросом: «Сколько «время» осталось до конца урока?». Она великодушно отписывалась на бумажке и молча передавала через плечо листок с важной информацией, деликатно не напоминая грамотеям о том, что следует спрашивать: «Сколько времени?»
Размышляя о жизни Светлый удивлялся, почему так происходит, что у интересной общительной девчонки и нет своего собственного парня. Многие в школе, кто того желал прогуливались вечерами по улице парами. Он поставил цель овладеть сердцем красавицы, во что бы то ни стало. Многие интересные девчонки в классе писали записочки с предложением дружить, но Светлый не отвечал на них и не рвал демонстративно, имея в виду будущее. Мало ли что!?
Зима в тот год стояла снежная из ряда великих. Пушистый снег с катка ребята сгребали кусками фанеры к крутым берегам пруда, и там собирались огромные рыхлые сугробы.
Ближе к концу зимы Светлый катался на своих стареньких «гагах» на пруду вместе с другими ребятами, среди которых выделялась Виолетта. Наконец он решил сделать решительный шаг - признание вечером, когда стемнеет. Все подозрительные и тайные дела совершаются, как известно, в темноте или в сумерках. На катке специального освещения не было. Тусклый свет от фонаря едва доходил до пруда со стороны улицы Гончарова, а на противоположном берегу стоял таинственный полумрак.
Чинно и благородно, взявшись по принятому обычаю за руки, каталась пара по периметру катка. Светлый с натянутыми, как гитарная струна нервами и Ветка невозмутимая, как Джоконда с полотна да Винчи. Наконец, созрев для отчаянного подвига, «случайно» подсёк конёк обожаемой партнерши и они со всего маха опрокинулись в пушистый сугроб самый дальний от фонарного столба и потому самый тёмный. Говорят, что девушка за неделю знает наверняка, когда ей признаются в симпатии. Значит, догадывалась и умница Ветка.
Долго, очень долго лежит очарованная парочка, не шевелясь в мягком ложе сугроба и нет вставать ни малейшего желания. Тихо, тепло и уютно в ставшем почти родным мягком сугробе единственном свидетеле предстоящего трудного до невозможности и отчаянности признания.
Бледное от волнения лицо Светлого вплотную с румяным Веткиным лицом, которое пышет жаром, что того гляди снег вокруг растопится. Парень набрал в легкие воздух и на милое ушко прошептал пересохшими губами: « Ветка, давай дружить!»
Веткой в школе и во дворе называл Виолетту только Светлый и только тогда, когда не слышали другие одноклассники. Это стало маленькой тайной или секретом для двоих посвященных. С этой тайны, наверное, и закружило юные не искушенные сердца. Мир вокруг них преобразился, хотя всё оставалось на своих местах и фонарный столб, в том числе. Виолетта с чисто женской интуицией эту легкую вольность откровенно позволяла Светлому, поэтому он правильно решил, что девчоночка к нему настроена благожелательно.
В тот сладкий миг признания казалось, что он сгорит от захлестнувшего стыда, что провалится сквозь толстый лёд в пучину пожарного пруда, но он почему-то оставался тихо лежать в лоне сугроба с чуть живой душой, но с совершенно здоровым телом. Виолетка спокойно посмотрела в его невинные голубые глаза своими синими брызгами и тоже тихонько и вполне серьезно ответила: «Давай! Ты, Светлый, оказывается решительный парень. Ты первый, кто предлагает мне дружбу». Потом помолчала и с укоризной продолжила: «А я всё ждала, ждала, когда ты наберешься смелости. Неужели так трудно было понять, что ты нравишься мне и я не против дружбы ?!»
Парень в знаковую минуту соображал туго, какие слова следует говорить дальше и вообще, что полагается делать в столь сложных жизненных обстоятельствах. Всё в первый раз! Ведь, по сути, произошло объяснение в первых не ясных пока, но томительных чувствах. А это не хухры - мухры! В отличие от беспомощных робких мужчин, женский пол всегда точно знает, что и когда следует делать в любых сложившихся житейских обстоятельствах.
Ветка, глядя на жалкое вопрошающее лицо быстренько пришла на помощь своему товарищу, ещё не освоившемуся в новом благородном качестве друга.
- Ой! Мне же сегодня, как назло, надо пораньше прийти домой. Светлый, проводи меня», – забеспокоилась находчивая Ветка, схватила за руку и вытащила друга из сугроба, ставшего таким родным!
- Я тоже обещал матери сходить за хлебом,- вспомнил обрадованный парень.
На этом историческом месте осталась память до весны, след в сугробе от двух тесно прижатых друг к другу тел. Впервые между юными людьми произошло нечто такое от чего, сердце то сладко замирало, а то готово вырваться из грудной клетки на волю, так ему становилось невыносимо тесно.
До Веткиного дома от пруда на коньках пять минут хода. В те баснословные времена проехать на коньках можно было и по тротуару и по мостовой. До асфальта снег дворники, хоть и ходили в белоснежных фартуках, не чистили, лишь изредка посыпали песком. ЖКХ во все времена работало из рук вон плохо. Молча преодолели на коньках, как последний урок долгое расстояние до Веткиного дома. В калитке из красного кирпича при входе во двор быстренько попрощались и договорились, что встретятся на следующий день вечером на катке. На том же месте, в тот же час!
И только простившись, Светлый вдохнул морозный воздух полной грудью и с умиротворенным облегчением. С худых плеч свалилась тонна груза. При прощании парнишка старательно отводил глаза, боясь взглянуть на боевую подругу. Непосильная ноша свалилась, и он как на крыльях любимой птицы альбатроса в ноль секунд оказался в отчем доме. Поставленная перед собой однажды ночью цель достигнута, но почему то неземной радости парень не чувствовал, смущало какое-то томление и тревожная грусть, что раньше он не испытывал.
На следующий день в школе повенчанные в жарком сугробе друзья - товарищи старательно делали вид, что ничего между ними не произошло. На переменах они обходили друг друга по разным сторонам коридора. Про состоявшееся первое, а потому трудное объяснение в любви, не вдаваясь в подробности Светлый, рассказал приятелю по двору Володьке. Больше никого посвящать в эту страшную тайну не стал даже «Туркина», с которым сидел за одной партой со второго класса и частенько хаживал к нему домой. У них с братом, что было большой редкостью, отдельная комната в трехкомнатной квартире в барачном доме напротив. Отец работал большим начальником в «МоГЭСе». Всегда поражало Светлого то, что братья и их младшая сестра называли родителей на «Вы». С таким фактом он впервые столкнулся в своей жизни. Дома он рассказал матери о взаимоотношениях в той семье. Мать решила, что они украинцы. В тех семьях, она слышала, принято говорить родителям на «Вы», но и ей такие семейные отношения кажутся тоже странными.
Володька жил в одном доме со Светлым с первых дней, когда начали заселять дом зимой 1949 года. Паренек небольшого роста с курчавыми как у Пушкина черными волосами. С ярким румянцем на щеках, как у девчонки. Парень подвижный, хорошо бегал, ловко прыгал, лихо крутил "солнце" на турнике, твердо стоял на коньках. Так же твердо учился на тройки. Двоек не хватал, а когда получал четверку, то дома устраивали праздник. С Володькой Светлый проводил время на катке и во время дворовых игр. У того свой интерес в дружбе. Светлый давал ему списывать домашние задания по математике. Единственные предметы, которые обожал Володька, были ботаника и зоология. Светлого удивляло, что Володька не переживает за свои трояки, а даже гордился этим среди своих друзей голубятников (Бутырская местная шпана). Через Володьку и Светлый перезнакомился с местной шпаной.
Любимое занятие Володьки гонять по крышам сараев и ближайших домов голубей. За домом начинались пустыри, где жители самовольно стали строить сараи, в которых держали нужные вещи, не вмещавшиеся в небольших комнатах коммунальных квартир. Сараи пристраивали один к другому, и они постепенно выстроились в несколько рядов.
На крыше своего сарая Володька соорудил с помощью Светлого голубятню. Доски доставали там, где они "плохо" лежали и строили из них голубятню по образу и подобию соседних, ранее построенных. Все свободное время Володька старался проводить возле голубятни. На выполнение школьных домашних заданий времени не хватало. Светлый иногда заходил к Володьке на голубятню, но ему скоро становилось скучно задирать голову и глазеть, как высоко в небе летает стайка голубей по кругу и, что удивительно всегда возвращается в свою голубятню. Той восторженной радости, какую получал Володька от зрелища кувыркающихся в воздухе турманов Светлый не испытывал. Не дано матушкой природой. Светлый с детства обожал собак.
Светлый обещал Володьке узнать есть ли у Виолетки подружка, а если таковая обнаружится, то постарается их познакомить.
Вечером на катке выяснилось, что подружка у Ветки имеется и ей Ветка рассказала, что теперь Светлый стал её парнем. Подруга - Лариска Михайлова эффектная брюнетка училась в соседней 250- й школе. Как и Володька, твердая троечница. Все оказались ровесниками. Познакомили Лариску с Володькой. Легко и без проблем сложилась дружная пара троечников. Светлый диву давался, как у других всё легко и просто получается. Почему у него всё выходит через пень-колоду?
Одной дружной компанией стали кататься на пруду на коньках и ходить в кинотеатр «Искра» ближайший к Бутырскому хутору. Ещё одно любимое уличное вечернее занятие новой компании это лазить и валяться в сугробах. Одевали обязательные валенки. Поверх них теплые штаны с резинкой внизу и вперед по сугробам, которых было полным - полно на пустырях вокруг пруда! Почему-то в ту пору на лыжах не катались. Лыжные забавы появятся гораздо позже. А пока коньки и русский хоккей на пруду! Кумир мальчишек Всеволод Бобров!
Иногда Ветка приглашала Светлого домой в отдельную двухкомнатную квартиру. В комнате родителей на серванте выстроились в ряд семь слонов один меньше другого. Редкая семья обходилась в те времена без слоников. Но раньше Светлый видел слоников из белого мрамора или другого материала, а здесь стояли слоны из настоящей желтоватой слоновой кости, удивительно изящной работы.
Слонов ровно семь. По народным представлениям число семь считается счастливым. Семерка встречается в русских пословицах более 150 раз.
Там же на серванте покоились большие створчатые раковины и раковины, замысловато закрученные в конусы и совсем необычные - с шипами и наростами странной формы. Удивительных раковин разных размеров и расцветок было больше десятка.
Когда подносишь раковину к уху, создаётся ощущение, что ты слышишь прибой и шум моря. Раковины это красиво и неповторимо. Моллюски строят такие раковины очень и очень долго и поэтому они являются их неповторимой формой. Не существует двух одинаковых раковин, как не существует двух одинаковых отпечатков пальцев. И чем витиеватей форма раковины, тем громче и сильнее будут бушевать волны, поэтому форма и размер ракушек напрямую влияет на издаваемую «морскую песню». Чем они изогнутее и больше, тем насыщеннее получается «звук прибоя».
Для Светлого морские раковины таких удивительных форм и расцветок было открытием. Он читал, конечно, о существовании раковин и видел на картинках, но наблюдал такую красоту воочию впервые. И особенно поразился загадочными звуками, которые он услышал в каждой морской ракушке.
На стене висел большой морской барометр. С этим прибором Светлый был знаком очень хорошо. На даче у них висел на стене барометр - анероид, отделанный красным деревом, который подарил дядя Игорь, родной брат отца, полковник-танкист. Этот барометр он привез как подарок в 1945 году из Берлина, который он штурмовал со своим танковым полком. Ходила в семье легенда, что он был снят в здании рейхстага. Судьба дяди Игоря непроста. Войну он начинал в звании полковника, но под Ростовом его полк попал в окружение и был полностью разбит фашистами. Сам он выжил чудом. Сталин лично разжаловал его до рядового танкиста и только в 1943 году, когда разобрались, что его вины не было, вернул звание и вновь доверил командовать полком тридцать четверок. И еще полтора года дядя Игорь успешно добивал гансов и фрицев и окончил войну в фашистском логове - Берлине.
Еще он подарил отцу трофейный офицерский парабеллум. (Парабеллум — слово, образованное от латинского выражения Si vis pacem, para bellum («Хочешь мира — готовься к войне»). Отец после тяжелого ранения в 1943 году был освобожден от действительной службы на фронте, но в звании капитана работал в Москве в одном из министерств. У него было разрешение на ношение оружия до 1947 года, когда был полностью демобилизован. Светлый знал, где дома отец «тайно» (в гардеробе под постельным бельем) хранил боевое оружие и частенько играл с парабеллумом, прицеливаясь через окно в воображаемого фрица, который выбил отцу один глаз во время боя, где он командовал батальоном. Где хранил отец обойму с патронами Светлый отыскать не смог.
Вскоре Светлый стал пользоваться с разрешения матери Ветки домашней библиотекой. Библиотека это всегда соблазн. Там, среди прочего в книжном шкафу, красовалось на полках полное собрание сочинений Жюль Верна. Парень в запой даже с фонариком под одеялом читал эту нетленную фантастику.
Абсолютное большинство друзей жили в коммунальных квартирах, где для книжных шкафов не находилось места. Жизненное пространство занимали кровати, платяные шкафы и буфеты с посудой. Конечно, Светлый с большим интересом разглядывал книги на полках шкафа и откровенно завидовал людям, имеющим возможность покупать и держать дома собственные книги, которыми можно любоваться, бережно перелистывать и читать, читать, читать!
Ещё в Веткиной комнате стояло роскошное белое пианино, и Ветка иногда, когда её просили, музицировала. Он никогда не слышал живую классическую музыку тем более, чтобы исполняли лично для его персоны. Это становилось необыкновенно волнительно, трогательно и приятно до невозможности. Слушал парень раньше только ту музыку, что передавали в радиоконцертах, и от которой ему становилось откровенно скучно. В Веткиной отдельной квартире царила другая жизнь!
Больше всего нравилось, когда Ветка исполняла «К Элизе» Бетховена. Забравшись в огромное мягкое кресло, он просил Ветку по нескольку раз подряд играть гениальную пьесу, и ему хотелось вновь и вновь слушать и восторженно смотреть на Ветку, которая извлекала волнующие звуки из какого-то деревянного полированного ящика хоть и изящного.
Мать возила Ветку два раза в неделю к частной учительнице музыки на Пушкинскую улицу. Однако не чувствовалось, что Виолетту сильно увлекает это искусство. Она никогда не заводила разговоров о музыке, об уроках, которые посещает по настоянию родителей.
Светлый познакомился поближе с матерью Виолетты, которая не работала, как и его матушка, а обе занимались воспитанием своих ненаглядных чад. Ольга Павловна красивая ухоженная дама первым делом поинтересовалась, чем занимаются его родители. Он ответил, что отец работает в министерстве, мама занималась воспитанием дочери. Теперь вот мучается с ним, пытаясь, по её словам, сделать из него порядочного человека. Светлый по привычке брякнул и прикусил свой длинный язык, который постоянно мешал работать учителям на уроках. Веткина мать одобрительно улыбнулась, значит, ответ понравился, правильно решил Светлый
У матери Светлого была исключительная память на стихи. Она знала и могла читать наизусть всего Есенина, но больше всего обожала стихи Тютчева. У нее было чудесное меццо-сопрано, и она часто дома пела, если ее просил Светлый русские романсы, которых знала множество. Однако, в тех кругах, где работал отец, было не принято, чтобы жены работали, и множество талантов матери было просто зарыто в землю.
Отец у Ветки военный моряк капитан первого ранга, прошел всю войну, но Светлый его ни разу не видел. Походы, походы в морях и океанах!
Дома сидеть друзья не любили. Общая страсть - бродить по улице. Они могли часами гулять, и загоняло домой их послушание родителям быть дома в установленное время.
Когда лёд на пруду растаял, друзья стали вечерами гулять по соседней улице Руставели, которая лучше освещена уличными фонарями. Там своего рода «местный Бродвей». Выходили себя показать и других посмотреть. Гулять на "Броде" в одиночку считалось не приличным.
Пары чинно здоровались при встрече, хотя в школе четыре часа назад вместе стояли на ушах во время перемен.
Другим любимым времяпровождением Светлого было чтение художественной литературы. Он записался в школьную и в районную библиотеки. Успевал ещё прочитать книги, которые читала старшая сестра. При районной библиотеке большой читальный зал, куда они с «Туркиным» ходили постоянно читать журналы и книги.
Дома в одной комнате со Светлым и его родителями жила старшая сестра. К ней порой приходили общаться подруги и поэтому он старался уединяться в читальню. Там никто не мешал окунуться с головой в загадочную и непостижимую глубину и мир чужой жизни, обязательно представляя себя одним из положительных героев книги, который побеждает свирепых злодеев. У них с «Туркиным» был в самом дальнем углу возле окна «свой стол», где они часами могли проводить время за любимым занятием. В читальном зале хранились такие книги, которые в библиотеке на дом не давали, но можно читать в зале.
Одной из таких книг в шестом классе стали «Двенадцать стульев» и « Золотой теленок» Ильфа и Петрова. Друзья хохотали и ржали над каждой страницей в своем углу, а библиотекарша грозила кулаком, чтобы не мешали другим многочисленным читателям. Сдержаться от эмоций иногда было просто невозможно, и они захлебывались от смеха, зажимая рот ладонями и непроизвольно хрюкая в них. Любовь к этим книгам сохранилась у Светлого на всю жизнь. Уезжая в очередную командировку, он обязательно брал с собой в дорогу томик Ильфа и Петрова.
Ветка договаривалась в школе со Светлым, чтобы вместе вечером отправиться на долгожданную прогулку. Она всегда точно знала, где его искать, чтобы не звонить лишний раз по телефону. К телефону всегда подбегала соседская Танька, которая была младше Светлого на четыре года. Танька по-детски ревновала и злорадно кричала на всю квартиру: «Светлый, иди, твоя Ветка звонит». Маленькая «зараза»! Вообще – то Танька как младшая сестра. Во дворе Светлый всегда заступался за нее, отлавливая мелких пацанов, которые дразнили или дергали за косы Таньку, навешивая горячих щелбанов, тем, кого сумел догнать. Отец Таньки возил на ЗИМе Заместителя Министра и каждый день обедать приезжал домой на Бутырский Хутор. После обеда Светлый иногда просил дядю Васю подвезти его в Центр на улицу Горького. Светлый выходил из блестящего черного ЗИМа, небрежно закрывая дверцу авто. Домой возвращался на троллейбусе номер двадцать три.
Ветка подходила к низкому окошку читального зала, заглядывала и тихонько стучала по стеклу, и Светлый тут же выбегал на улицу. Читальный зал находился в доме, где жила Ветка, а окна зала выходили во двор.
Они вдвоем бродили по своему любимому маршруту, болтая обо всем на свете, и не надоедая друг другу. Ветка удивлялась:
- Когда ты успеваешь делать уроки? Все время проводишь в читалке или со мной!
- Понимаешь, уроки привык делать рано утром на кухне, когда там еще никого нет, и мне легко запоминается на свежую голову. Такая вынужденная привычка.
- Молодец у тебя сильная воля, а я не могу рано вставать, хочется поваляться в постели,- одобряла Ветка образ жизни Светлого и самокритично относилась к своему.
- Это нормально, когда у нас будет отдельная квартира, отец стоит на очереди, то все может быть по - другому,- закрыл грустную коммунальную тему Светлый.
Они редко заглядывали в глаза друг другу, но всегда смотрели в одном направлении, что гораздо важнее в жизни. Их вкусы и взгляды на удивление совпадали практически во всем.
Продолжение следует.
