Двухэтажки

У города сломался метроном.

Уже давно везде многоэтажки,

а у соседки, Корневой Наташки,

как прежде, голубятня под окном.

 

Дома у нас всего в два этажа.

Мы все тут – как родня-единокровки.

Наташку Конаныхин провожал,

а родила она двоих от Вовки.

 

Сосед Серёга, радостная пьянь,

по трезвой зол и очень бледен ликом,

а как напьётся, громко любит Вику —

орут, сцепившись, словно инь и янь.

 

И я, скрипя по лестнице домой

(потёртой, деревянной, в три пролёта),

принюхаюсь: картошку жарит кто-то,

а к ней, небось, селёдка, боже мой!

 

Наутро – тишь. Сосед в отходняке.

Сырая хмарь по комнате разлита.

И голуби дырдят на чердаке

то нежно и влюблённо, то сердито.

 

Я каждый день по улице иду,

любуюсь заповедником эпохи.

Вот сливы – диковаты, но не плохи.

Вон яблоки в запущенном саду.

 

Здесь теплится надежда на покой,

и двор описан яркою строкой –

подштанники, пелёнки да рубашки.

 

И если в мир, расплывшийся от слёз,

пришёл никем не узнанный Христос,

то он живёт в такой же двухэтажке.