Когда мне кисло и темно...

Когда мне кисло и темно,

к стихам своим я обращаюсь.

Иль не своим... Но это то,

в чём я таким, как есть, являюсь.

 

Иль не таким? Но это то,

как мне хотелось бы явиться,

чтоб с алчно чавкающим Злом

не стыдно было бы сразиться.

 

Хоть не мечом - так и пером:

Бог расставляет, кому что бы.

Кому - небритое лицо,

другому - лагерную робу...

 

Хотел я многое сказать,

но как-то мало получилось.

Что ж! Я же всё-таки не тать,

чтоб с уворованным бы слилось.

 

О многом бы сказать хотел

(а впрочем, говорил об этом)

и много нужных добрых дел

отложено, чтоб сделать летом.

 

Но если выйдет - то на треть!

Об этом самому известно...

А что, гомеровская медь

никак не может мне быть лестна?

 

Но не Гомер я. И не Донн,

и не Ронсар, не Алигьери...

И это был не стих, а стон.

И мне не распахнутся двери?

 

Бывало всяко до сих пор,

бывало коротко и длинно...

Но кто сказал, что это вздор -

хоть сотню строк родить, как сына?