Юровская драма Глава двадцать первая (Брат Левон - Лещенко)
Брат Левон – Лещенко
Эпизоды
Судьба свела Лёньку и Лёву Лещенко, будущего популярного в России певца на волейбольной площадке Дома отдыха "Нагорное" во время летних школьных каникул в конце пятидесятых годов. Лёнька со своими деревенскими друзьями приходил поиграть в волейбол из деревни Юрово, а Лёва из села Куркино, где у его семьи был в собственности деревенский дом. Дом летом использовался семьей для летнего отдыха, как дача. До ворот Дома отдыха «Нагорное»- триста метров. По инициативе Лещенко, Лёнька и Лёва стали называть, шутки ради, друг друга - брат Левон.
В Москве Лещенко жил на "Войковской" в огромном, занимающим целый квартал, доме с 23 подъездами. Дом построен на окраине Москвы в 1938 году для работников НКВД. После войны его заселяли служащие КГБ и МВД. Рядом с домом в большом сквере располагался во время войны секретный госпиталь для лечения раненых партизан. Отец Левы в пятидесятые годы служил в звании подполковника НКВД, последние годы перед пенсией работал в отделе кадров КГБ. Семья Лещенко занимала две комнаты в коммунальной квартире. В третьей комнате жила соседка. У Левы две сестры. Старшая - Юля, младшая - Валя от приемной матери, с ними жил Лёвин дед. Учился в школе имени Зои и Александра Космодемьянских, недалеко от дома.
Рядом была ещё одна школа, в которой учились Володя Марченко и Славик Грошиков Лёнькины армейские товарищи, которые жили в доме-городе в одно время с Лещенко и не ведали о существовании друг друга, хотя ушли служить в один 1961 год. Левона призвали 20 сентября, а его соседей 1 ноября.
Однажды Лёнька со своей невестой был в гостях в доме на Войковской. Типичная коммунальная квартира в «сталинском доме» с широкими коридорами, с паркетным полом, просторной кухней и комнатами с высокими потолками. В большой комнате стояло пианино, Левон категорически отказался показать свое мастерство, сославшись, что в детстве учился игре на скрипке. Лёнькина невеста училась в музыкальной школе и по Лёнькиной просьбе душевно исполнила его любимую пьесу «Сувенир Элизе» Бетховена.
Ведомственный дом в разное время заселён игроками «Динамо». Там жили: Валентин Кузин, Алекпер Мамедов, Шувалов, Хлыстов, Пантюхов, Гурышев, Бобров, Бабич. Великий хоккейный тренер Аркадий Иванович Чернышев.
Лёва, естественно, болел за «Динамо», а Лёнька, как и весь то же ведомственный дом на Бутырском Хуторе, за московский «Спартак». Несовпадение взглядов не мешало дружно играть в волейбол в одной команде в доме отдыха «Нагорное».
Лёнька на год старше своего приятеля и окончил Техническое училище по специальности «радиомонтажник», когда Лёва окончил школу. Лёва после школы поступил по большому блату слесарем на «почтовый ящик», который собирал манометры и прочие секретные приборы для военных целей. Жизненного опыта у Лёньки было больше, но не намного.
Левон моложе Лёньки на год, но повыше ростом, наверное в семье кормили качественней, у Левона отец действующий подполковник, у Лёньки батя - капитан запаса, работник министерства.
Лёва играл на волейбольной площадке на четвертом номере - Лёнька на третьем. Во время игры Лёнька подавал на четвертый номер пасы, как конфетки для атаки, именно той высоты, которую тихонько просил: "Дай короткого" или "Дай длинного". Приятели понимали друг друга с полуслова. Левон получал именно то, что просил. Лёнька при отменной прыгучести и быстрой реакции с точной подачи Лёвы тоже мог припечатать "крюка" в свободную точку противоположной площадки или поставить мертвого "кола", играя на третьем номере. Играть в волейбол ребята умели, и это им доставляло удовольствие.
Тогда в Доме отдыха лучше сыгранной пары Левонов среди тамошних любителей не отмечалось. Понаблюдать, как играют в дачный волейбол, вечерами собирались ученые-историки, трудившиеся в поте лица несколько лет над новой редакцией учебника по Истории КПСС (вторая редакция вышла в 1962 году), доктора и кандидаты исторических наук из Высшей партийной школы (ВПШ). Их сопровождали в Доме отдыха любимые жены и дети. Работали историки в отдельно стоящем корпусе.
Кандидаты наук те, что моложе и шустрей своих коллег Докторов наук, тоже принимали активное участие в волейбольных баталиях, после тяжких трудов по ревизии исторических событий в нашей Родине. Для не умеющих играть, мероприятие служило вечернем развлечением, бесплатным представлением. Хлеба и зрелищ! Многочисленные зрители рассаживались на лавочках вокруг площадки и соревновались в замысловатых комментариях и «плоских остротах». Ученые!
Лёньке запомнился один «весельчак». Среди одиозных шуточек, одна у него была дежурной: " Опять подал мяч в бок и в сторону." И обязательно хохотал над своей шуткой.
Потом выяснилось, что это отец Ленки Сазоновой студентки второго курса Историко-архивного института, Ленькиной дачной знакомой. Ленка долго скрывала, что это её предок выдаёт, как из рога изобилия реплики и краснела при очередной шуточке, которая до упада веселила самого остряка и его жену Ленкину мать. Дочки у корифеев исторической науки были, примерно, возраста приятелей, потенциальные невесты из приличных семей, и потому молодые люди невольно показывали на публике свои способности, кроме вполне сносной внешности.
Однажды два Левона большой кампанией, в том числе из ребят и девчат, отдыхающих в доме отдыха "Нагорное" отправились развлечься на танцы в Дом отдыха "Планерное" в двух километрах от Юрово. Приятно и весело провели время на местной танцверанде. Возвращались домой в первом часу ночи. Постепенно стали расходиться по своим домам. Лёньке пришлось провожать Ленку, с которой танцевал целый вечер. Ленка - приятная блондиночка с милым недостатком - обожала приврать и прихвастнуть по любому поводу и без повода. С ней было легко общаться, она могла говорить часами.
Когда до "Белой дачи" оставалось метров двадцать, из кустов выскочила с криками в ночи Ленкина мать и в Лёнькином присутствии хлестанула несчастную девчонку по щекам. Провожатый опешил, не успев открыть рта, как она втащила ошарашенную от неожиданности дочь за кусты желтой акации, и там продолжила с истерикой выяснять отношения. На балконе первого этажа, где жила Ленка маячил силуэт Ленкиного ученого отца.
Если у Лёньки и были в мыслях житейские виды на Ленку, то после этой «сцены средь желтых акаций» он стал держаться от неё подальше. Ленка самоуверенно считала, что Лёнька её парень, коли поцеловал её пару раз на прощанье в щечку.
Пришлось выкручиваться и делать ход конём. Лёнька решил познакомить ее с пришедшим из армии Юровским приятелем Володькой Троицким. Володька красивый брюнет, добрый малый, мастер спорта по современному пятиборью, увлекающийся живописью и скульптурой, и главное, как и Ленка любитель слегка приврать и приукрасить всё вокруг. Художник! Лёньке казалось, что это будет подходящая парочка. Два сапога – пара!
Пускай морочат голову друг другу, авось, сложится шах и мат из этого Лёнькиного гамбита. Однажды Лёнька после очередной игры в волейбол в доме отдыха, под предлогом послушать новые магнитофонные записи, якобы Пресли и попить сухого вина пригласил Ленку к Володьке на юровскую дачу.
Незадолго Володька приобрел по случаю дефицитный магнитофон и пригласил Лёньку обмыть экзотический товар. Как положено, по русскому обычаю вещь, чтобы долго служила в хозяйстве полагается обмыть водкой. Святое дело! У Володьки гитара и друзья, "приняв на грудь" в два хриплых голоса стали записывать рок-н-роллы на «английском языке», которого не знал ни тот, ни другой. ( Лёнька учил в школе-немецкий, Володька-испанский)
Вместо ударных инструментов использовали кастрюли, какие-то другие не музыкальные вещи, которые попали под пьяную руку. Вместо барабанных палочек в ход шли столовые ложки. Под завывания и обезьяньи голоса исполнили и записали пару песен отдалённо похожих, на « тутти-фрутти» и « мистер Хэттен из Манхэттена».
Ленка с удовольствием проглотила этот музыкальный калейдоскоп, и ей даже понравилось. Поинтересовалась, где смогли достать записи и магнитофон. Володька скромно ответил, по случаю знакомый дипломат из Северной Канады дал переписать. Ленка с уважением взглянула на симпатичного Володьку с интересными связями. Лёнька понял настало самое время "делать ноги". Под каким-то предлогом незаметно улизнул, оставив наедине забавлять друг друга небылицами, коих было в изобилии у каждого, и с сухим вино «Алиготэ». Длительных серьезных отношений по жизни не случилось. Два Ноздрёва под одной крышей - перебор.
Продолжение следует.
