Дума о Ленине
Когда вырастешь, дочка, отдадут тебя замуж
В деревню большую, в деревню чужую.
Мужики там всё злые - топорами секутся,
А по будням там дождь и по праздникам дождь...
Из старой русской народной песни
В Смоленской губернии, в хате холодной,
Зимою крестьянка меня родила.
И, как это в песне поется народной,
Ни счастья, ни доли мне дать не могла.
Одна была доля - бесплодное поле,
Бесплодное поле да тощая рожь.
Одно было счастье - по будням ненастье,
По будням ненастье, а в праздники - дождь.
Голодный ли вовсе, не очень ли сытый,
Я все-таки рос и годов с десяти
Постиг, что одна мне наука открыта -
Как лапти плести да скотину пасти.
И плел бы я лапти... И, может быть, скоро
Уже обогнал бы отца своего...
Но был на земле человек, о котором
В ту пору я вовсе не знал ничего.
Под красное знамя бойцов собирая,
Все тяготы жизни познавший вполне,
Он видел меня из далекого края,
Он видел и думал не раз обо мне.
Он думал о том о бесправном народе,
Кто поздно ложился и рано вставал,
Кто в тяжком труде изнывал на заводе,
Кто жалкую нивку слезой поливал;
Чьи в землю вросли захудалые хаты,
Чьи из году в год пустовали дворы;
О том, кто давно на своих супостатов
Точил топоры, но молчал до поры.
Он стал и надеждой и правдой России,
И славой ее и счастливой судьбой.
Он вырастил, поднял могучие силы
И сам их повел на решительный бой.
И мы, что родились в избе при лучине
И что умирали на грудах тряпья,-
От Ленина право на жизнь получили -
Все тысячи тысяч таких же, как я.
Он дал моей песне тот голос певучий,
Что вольно плывет по стране по родной.
Он дал моей ниве тот колос живучий,
Который не вянет ни в стужу, ни в зной.
И где бы я ни был, в какие бы дали
Ни шел я теперь по пути своему,-
и в дни торжества, и в минуты печали
Я сердцем своим обращаюсь к нему.
И в жизни другого мне счастья не надо,-
Я счастья хотел и хочу одного:
Служить до последнего вздоха и взгляда
Живому великому делу его.
1940-1951
В деревню большую, в деревню чужую.
Мужики там всё злые - топорами секутся,
А по будням там дождь и по праздникам дождь...
Из старой русской народной песни
В Смоленской губернии, в хате холодной,
Зимою крестьянка меня родила.
И, как это в песне поется народной,
Ни счастья, ни доли мне дать не могла.
Одна была доля - бесплодное поле,
Бесплодное поле да тощая рожь.
Одно было счастье - по будням ненастье,
По будням ненастье, а в праздники - дождь.
Голодный ли вовсе, не очень ли сытый,
Я все-таки рос и годов с десяти
Постиг, что одна мне наука открыта -
Как лапти плести да скотину пасти.
И плел бы я лапти... И, может быть, скоро
Уже обогнал бы отца своего...
Но был на земле человек, о котором
В ту пору я вовсе не знал ничего.
Под красное знамя бойцов собирая,
Все тяготы жизни познавший вполне,
Он видел меня из далекого края,
Он видел и думал не раз обо мне.
Он думал о том о бесправном народе,
Кто поздно ложился и рано вставал,
Кто в тяжком труде изнывал на заводе,
Кто жалкую нивку слезой поливал;
Чьи в землю вросли захудалые хаты,
Чьи из году в год пустовали дворы;
О том, кто давно на своих супостатов
Точил топоры, но молчал до поры.
Он стал и надеждой и правдой России,
И славой ее и счастливой судьбой.
Он вырастил, поднял могучие силы
И сам их повел на решительный бой.
И мы, что родились в избе при лучине
И что умирали на грудах тряпья,-
От Ленина право на жизнь получили -
Все тысячи тысяч таких же, как я.
Он дал моей песне тот голос певучий,
Что вольно плывет по стране по родной.
Он дал моей ниве тот колос живучий,
Который не вянет ни в стужу, ни в зной.
И где бы я ни был, в какие бы дали
Ни шел я теперь по пути своему,-
и в дни торжества, и в минуты печали
Я сердцем своим обращаюсь к нему.
И в жизни другого мне счастья не надо,-
Я счастья хотел и хочу одного:
Служить до последнего вздоха и взгляда
Живому великому делу его.
1940-1951
