Щукарь
– Было это в 60-е годы, – Начал свою историю Анатолий Максимович. – Работал я в цехе крупных блоков, молодые все, всего четыре бригады. Ну что мы делали, варили блоки для буровых, крупные. Тут устроили в нашу бригаду еще двоих – взрослые мужики, суровые. Мы ребята молодые, салаги, любили подшучивать, тем более что у нас в бригаде новенькие, как не посмеяться! И вот прозвали мы одного такого Щукарём, (нарушена логика) до того он забавно выглядел в своей большой шапке: одно ухо поднято, одно опущено. Странноватый он был, молчал все время (дополнить). Щукарь этот работал со мной в одной бригаде. Честно скажу, работал неважно, еле-еле – навыков не хватало. А тут надо варить образцы катушки, доказывать свой профессионализм, грубо говоря, чтобы допуск получить к работе на следующий год. Ну что сказать, у него катушка не прошла. Решили с него снять разряд. Жалко мне его стало, год уже проработали как никак. Пошел я к начальнику цеха и говорю:
– Зачем его снимать с разряда? Может не надо? Мужик хороший, а если вдруг что не будет получаться, так я подсоблю.
– Катушка не прошла, все видели. Надо снимать разряд, на меня же начальство потом взъестся.
– Да оставь ты его, Федор Михалыч. Никто не будет возмущаться, все всё понимают. Разряд снимите – зарплата снизится! Оставьте его, ну! Я сам сварю эти катушки, а он что-то другое сделает. Федор Михалыч, я беру на себя ответственность за Щукаря.
– Кого-кого? Щукаря?..
На том и решили: разряд оставить, и никому ни слова.
Отпустил нас как-то Федор Михалыч по домам. Обрадовался, домой собрался, а тут Щукарь подходит: «Анатолий, давай мы с тобой выпьем». Ну давай. Пришли ко мне домой, жена стол накрыла. Сидим. Я пью водку, он в окно смотрит и молчит. Будто рассказать что-то хочет. На улице стемнело, половина второй бутылки выпита, а мы сидим молча и смотрим в окно.
– Семнадцать лет мне было, когда на войну пошел в сорок первом. Повезли нас на поезде, куда – неизвестно. Выгрузили в степи, и начали мы окапываться. Подошли еще солдаты, построили нас и через одного винтовку дают. А мне? – возьмешь, у него, когда убьют. Тут немцы в наступление: на бронетранспортерах, мотоциклах, в руках автоматы, пулемёты. Хендехох! – мы подняли руки, и нас отвезли в Германию.
– В концлагерь? – Щукарь утвердительно кивнул и поднял рубашку: «Три раза пытался убежать – ничего не вышло… В первый раз палками избили, во второй раз – плетьми, после третьего раза, когда натравили собак, я больше не пытался...»
Освободили американцы, предупреждали: «Отправитесь на Родину – посадят». А мы рвались домой, на Родину. Ну на Родину приехали, а там – 15 лет. А я, говорит, ничего не умею, я сварщик и то, не очень хороший. А потом он в скорости оттуда ушел. Куда он делся, я не знаю.
А может вы его видели?
