Дурочка
Даром слова твои по свету кружатся,
в темень ночную - всё так же кружатся,
и на ледок неприкаянной лужицы
жухлой листвою обиды ложатся.
В кружке церковной гремящая денежка
(некому бросить цветные купюры) -
вся твоя выручка, красная девица,
век не видавшая швов от кутюра.
Бабка подаст тебе, отрок да батюшка,
а остальные пройдут, не заметят.
Осень холодная, надо бы варежки,
да от кого ж приношения эти?
Модные, с модными аксессуарами,
люди проходят от храма в сторонке:
поодиночке, компашками, парами,
дяденьки, тётеньки, парни, девчонки.
Что тебе высказать? На тебе денежку.
Жаль, подаяньем тебя не оттаять -
зябнешь осенним надломленным деревцем,
злыми словами на лёд облетая.
Совесть, принявши обличье осеннее,
что-то бормочет в тебе непреклонно,
пусть ты совсем не блаженная Ксения
и не слепая святая Матрона...
в темень ночную - всё так же кружатся,
и на ледок неприкаянной лужицы
жухлой листвою обиды ложатся.
В кружке церковной гремящая денежка
(некому бросить цветные купюры) -
вся твоя выручка, красная девица,
век не видавшая швов от кутюра.
Бабка подаст тебе, отрок да батюшка,
а остальные пройдут, не заметят.
Осень холодная, надо бы варежки,
да от кого ж приношения эти?
Модные, с модными аксессуарами,
люди проходят от храма в сторонке:
поодиночке, компашками, парами,
дяденьки, тётеньки, парни, девчонки.
Что тебе высказать? На тебе денежку.
Жаль, подаяньем тебя не оттаять -
зябнешь осенним надломленным деревцем,
злыми словами на лёд облетая.
Совесть, принявши обличье осеннее,
что-то бормочет в тебе непреклонно,
пусть ты совсем не блаженная Ксения
и не слепая святая Матрона...