Мне мрак тяжёлый был убийца...
"Для тех, кто солнце молил "гори!" -- сегодня я буду петь" К. Кинчев, "Алиса", "Звезда по имени Рок"
Мне мрак тяжёлый был убийца,
Лелеял свет в ночи любой.
Но солнце огнегривой львицей
Входило в город мой сырой.
Кто на краю стоял обрыва,
Тот помнит впредь в ночи любой,
Как солнце львицей огнегривой
Входило в тёмный город мой.
Как и в пустыне белоснежной,
Где пустотой дышать лишь мог,
Вдруг лёд иссёк улыбкой нежной
Над нами сжалившись, сам Бог.
Тогда, в себе увидев веру,
Тот оживал, кто изнемог.
Приговорённым отпер двери
И был отчаявшимся бог.
Закон в груди своей лелея,
Кто не забыл, что все века
Одна любовь была сильнее
И чудака, и дурака.
Впустив к нам луч, как голубицу,
Которую одну мы ждём,
Ту боль, что жгла студёной спицей
В моей груди -- увёл на слом.
Мы вечно были недотроги
Хоть и по воле не своей:
Когда нас мучали ожоги,
Как знать любовь нам, что теплей?
Страшнее нет и наказанья,
Нас заставляли помнить бред,
И на вершине истязанья
Кричали нам, что бога нет.
Что всё на свете повторимо,
Степной полынью стала кровь.
Так горечь в сердце плетью била,
Что всё продажно -- и любовь!
И на жестокость были прытки,
Но чуда тоже нет без бед:
И лезвие душевной пытки
Лишь заточило сердца свет.
Во тьме ночи луч драгоценней,
И луч зари в стократ сильней,
Чем гуще мрак -- тем он бесценней,
Тем он прекрасней, тем живей.
Когда во тьме считали звуки
Минутных стрелок до зари,
Дрожали -- сердце, губы, руки,
Шептали солнцу мы: "Гори..."
Открою на заре оконце,
Как голубь в небо посмотри.
Да, это мы шептали солнцу:
"Гори! Гори! Гори! Гори!.."
