Сверхновый
Да, не спасает мир наш красота,
Так гармонично все мы развалили,
Во имя солнца, полумесяца, звезды или креста,
Спасли троих и миллионы погубили.
Он зиждется на общности былин,
На V-образной принадлежности шевронов,
Его история как мягкий пластилин,
Что лепит власть и войны гегемонов.
Весь этот мир насильем мы разрушим,
Его разрушим истинную суть,
Как камикадзе, бряцая оружием,
Он ядерной зимой закончит путь.
Но это будет не конец – цикличность жизни.
Когда-то снова эволюция пойдет,
Веками сброшюровываясь в книги,
Переплетаясь и хранясь в библиотеках
На пыльных полках, где никто их не читает.
И очень скоро, туго сжатая спираль
Негромко щёлкнет и раскручиваться станет,
И время двинет вспять, и в вечность канет,
Соединив в себе пути добра и зла…
На миг замрёт Земля…
И с новой силой как юла закрутится обратно,
И тогда, дойдя до точки изначального отсчета,
Вновь щёлкнув, остановится теперь уж навсегда,
Останется лишь космос, бесконечность, пустота.
Как будто бы и не было людей,
Как не было атлантов, лемурийцев, андрогинов,
жизнь на планете, вплоть до наших дней,
всего лишь глюки от фенилэтиламинов.
Быть может, все мы только Бога сон,
А он проснулся,
Умылся, почесался, потянулся,
В окно взглянув, забыл о том, что снилось,
Позавтракав уселся на диван
Читать любимую газету «Милость».
А может кто-то высший просто в шарики играл,
Один случайно выпал, покатился и разбился.
А может это новое оружие,
И испытания прошли весьма удачно.
И через миллионы лет (для них два дня),
Всё повторится снова, всё что было.
Один уснёт, ему приснится сон,
Другой захочет снова поиграть,
А третий заново начнёт сооружать
Мишень для испытанья новой мощи.
И те, кто будут жить в новейшем мире,
Вдруг обнаружат при раскопках кипы книг,
Начнут читать и поражаться содержанию,
И думать, обсуждать теорию,
Хвалить и осуждать
Свою повторную историю.
