Сверхновый

Да, не спасает мир наш красота,

Так гармонично все мы развалили,

Во имя солнца, полумесяца, звезды или креста,

Спасли троих и миллионы погубили.

 

Он зиждется на общности былин,

На V-образной принадлежности шевронов,

Его история как мягкий пластилин,

Что лепит власть и войны гегемонов.

 

Весь этот мир насильем мы разрушим,

Его разрушим истинную суть,

Как камикадзе, бряцая оружием,

Он ядерной зимой закончит путь.

 

Но это будет не конец – цикличность жизни.

Когда-то снова эволюция пойдет,

Веками сброшюровываясь в книги,

Переплетаясь и хранясь в библиотеках

На пыльных полках, где никто их не читает.

 

И очень скоро, туго сжатая спираль

Негромко щёлкнет и раскручиваться станет,

И время двинет вспять, и в вечность канет,

Соединив в себе пути добра и зла…

 

На миг замрёт Земля…

 

И с новой силой как юла закрутится обратно,

И тогда, дойдя до точки изначального отсчета,

Вновь щёлкнув, остановится теперь уж навсегда,

Останется лишь космос, бесконечность, пустота.

 

Как будто бы и не было людей,

Как не было атлантов, лемурийцев, андрогинов,

жизнь на планете, вплоть до наших дней,

всего лишь глюки от фенилэтиламинов.

 

Быть может, все мы только Бога сон,

А он проснулся,

Умылся, почесался, потянулся,

В окно взглянув, забыл о том, что снилось,

Позавтракав уселся на диван

Читать любимую газету «Милость».

 

А может кто-то высший просто в шарики играл,

Один случайно выпал, покатился и разбился.

 

А может это новое оружие,

И испытания прошли весьма удачно.

 

И через миллионы лет (для них два дня),

Всё повторится снова, всё что было.

Один уснёт, ему приснится сон,

Другой захочет снова поиграть,

А третий заново начнёт сооружать

Мишень для испытанья новой мощи.

 

И те, кто будут жить в новейшем мире,

Вдруг обнаружат при раскопках кипы книг,

Начнут читать и поражаться содержанию,

И думать, обсуждать теорию,

Хвалить и осуждать

Свою повторную историю.