Лидер танца
Больше знать про жизнь народов,
Появились шансы.
Темперамент, быт, природу,
Отражают танцы.
Исполняют свои танцы
На земле, в жару, как печь,
Всех быстрее африканцы,
Чтобы пятки не обжечь.
Украинцы, в тяжкой доле,
Танцевали «Гопака»,
В шароварах призрак воли,
Прыгал вверх и на бока.
Медленнее, час от часу,
Танцевали на Руси.
После редьки, щей и квасу,
Быстрый танец не проси.
У евреев нет секрета
Про «Семь сорок» ныне,
Как седьмое Чудо Света, -
Сорок лет в пустыне.
Зажигательней «Лезгинки»,
Танцев не бывает,
Он грузин в мороз на рынке,
Даже согревает.
А литовцы пляшут вяло,
(С древних повелось времён),
С мертвецами в пляс бросало,
Их во время похорон.
Нет цыганских танцев краше,
Ярче, веселее,
Если пляшет их Абраша
И ансамбль евреев.
Олигархов беглых в мире,
Посвящают в новый стиль
Танцев для глухой Сибири:
«Летку-Енку» и «Кадриль»
Но их всех сравнишь едва ли
С танцем, что исполнил я,
Когда пенсию мне дали,
С прибавленьем в два рубля.
Появились шансы.
Темперамент, быт, природу,
Отражают танцы.
Исполняют свои танцы
На земле, в жару, как печь,
Всех быстрее африканцы,
Чтобы пятки не обжечь.
Украинцы, в тяжкой доле,
Танцевали «Гопака»,
В шароварах призрак воли,
Прыгал вверх и на бока.
Медленнее, час от часу,
Танцевали на Руси.
После редьки, щей и квасу,
Быстрый танец не проси.
У евреев нет секрета
Про «Семь сорок» ныне,
Как седьмое Чудо Света, -
Сорок лет в пустыне.
Зажигательней «Лезгинки»,
Танцев не бывает,
Он грузин в мороз на рынке,
Даже согревает.
А литовцы пляшут вяло,
(С древних повелось времён),
С мертвецами в пляс бросало,
Их во время похорон.
Нет цыганских танцев краше,
Ярче, веселее,
Если пляшет их Абраша
И ансамбль евреев.
Олигархов беглых в мире,
Посвящают в новый стиль
Танцев для глухой Сибири:
«Летку-Енку» и «Кадриль»
Но их всех сравнишь едва ли
С танцем, что исполнил я,
Когда пенсию мне дали,
С прибавленьем в два рубля.