Бездна
Горло сдавил ладонями и говоришь "Дыши"
Струны порвал последние и заставляешь "Пой"
Холодно, ног не чувствую, и всё равно - "Пляши"
Руки в крови по локоть, но неизменно - "В бой!"
Больно, как больно иглами бездну в себе зашить,
И позабыть в ней ножницы, чтобы опять порвать,
Смерти спокойной хочется, ты приказал "Жить",
Но, искажённое эхом, мне донеслось - "Ждать",
Ты же, бесспорно, вечный, всё для тебя - миг,
А для меня вечность - восемь коротких дней,
Буря в твоём море кончилась, ветер стих,
Буря в моём море стала ещё страшней,
Если во всей вселенной есть хоть один бог,
Пусть же идёт к дьяволу - он с ним одно лицо,
Коль справедлив создатель, а человек жесток,
Кто породил жестокость - курица или яйцо?
Там, где должны быть двери - даже ведь нет стены,
Ты показал в пропасть и говоришь "Взлетай",
Я прикасаюсь губами слева твоей спины,
Там горячо, бьётся. И я шепчу "Дай".
Струны порвал последние и заставляешь "Пой"
Холодно, ног не чувствую, и всё равно - "Пляши"
Руки в крови по локоть, но неизменно - "В бой!"
Больно, как больно иглами бездну в себе зашить,
И позабыть в ней ножницы, чтобы опять порвать,
Смерти спокойной хочется, ты приказал "Жить",
Но, искажённое эхом, мне донеслось - "Ждать",
Ты же, бесспорно, вечный, всё для тебя - миг,
А для меня вечность - восемь коротких дней,
Буря в твоём море кончилась, ветер стих,
Буря в моём море стала ещё страшней,
Если во всей вселенной есть хоть один бог,
Пусть же идёт к дьяволу - он с ним одно лицо,
Коль справедлив создатель, а человек жесток,
Кто породил жестокость - курица или яйцо?
Там, где должны быть двери - даже ведь нет стены,
Ты показал в пропасть и говоришь "Взлетай",
Я прикасаюсь губами слева твоей спины,
Там горячо, бьётся. И я шепчу "Дай".