Памяти экипажа крейсера Рюрик
Памяти экипажа крейсера «Рюрик»
Отряд крейсеров российского флота
Покинул родимую бухту свою,
Разбить супостата – какая забота –
И выиграть с Японией эту войну.
Три крейсера было, один из них старый,
Едва нужный ход сохраняет в строю.
Но что есть железо? - коль экипаж храбрый,
Без страха идёт он к воде и к огню.
Все судна прекрасны на пенистом море,
Высоки борта, много пищи, угля,
Уверенно ходят на водном просторе,
Но лишь не хватает брони и огня.
Они досаждали японцам поганым,
Топили их судна у их берегов,
Но наше начальство было бездарным –
Пустило суда прямо в лапы врагов.
Вот встреча свершилась: японцев эскадра
Сильна, велика против русской стоит,
Но русские знают, что мёртвым нет срама,
А значит, свеча экипажам горит.
И крейсеры встали стеной нерушимой,
Уже и «Идзумо» с кормы весь горит,
Не ждали японцы, что встретятся с силой,
Которую русское сердце хранит.
Однако же много японских снарядов,
И мало навстречу от русских летит,
Сознание смерти читаем во взглядах,
Которые видят, как «Рюрик» горит.
Горит, всё пылает – надстройки, шлюпбалки,
Горит всё, что может дать пищу огню,
Разбиты орудия, их казематы,
И каждый моряк понимает: горю.
Обуглены трупы в зияющих дырах,
С бортов и на палубах смотрят застыв,
Как русский корабль всё находится в силах,
Чтоб бить по врагу и идти на прорыв.
Но старый корабль уж не держит ход нужный,
Разбита и рубка стальная на нём,
Лишь бьётся с врагом экипаж русский дружный,
Решивший: под флагом российским умрём.
Прощайте, родные, до встречи в том свете,
Куда мы отсюда так быстро уйдём,
Прощай же, Россия родная, навеки,
Хоть скоро охвачена будешь огнём.
Не будем мы видеть паденье Артура –
Твердыни российской в китайской земле –
И то, как сдадут побережье Амура
Китайцам, а, в общем, – в угоду себе.
Корабль, весь избитый, японцам не сдался,
Кингстоны открыли матросы на нём.
Флаг русский, прибитый к древку, развевался,
Как символ бесстрашия перед мечом.
Октябрь 2010 года
Отряд крейсеров российского флота
Покинул родимую бухту свою,
Разбить супостата – какая забота –
И выиграть с Японией эту войну.
Три крейсера было, один из них старый,
Едва нужный ход сохраняет в строю.
Но что есть железо? - коль экипаж храбрый,
Без страха идёт он к воде и к огню.
Все судна прекрасны на пенистом море,
Высоки борта, много пищи, угля,
Уверенно ходят на водном просторе,
Но лишь не хватает брони и огня.
Они досаждали японцам поганым,
Топили их судна у их берегов,
Но наше начальство было бездарным –
Пустило суда прямо в лапы врагов.
Вот встреча свершилась: японцев эскадра
Сильна, велика против русской стоит,
Но русские знают, что мёртвым нет срама,
А значит, свеча экипажам горит.
И крейсеры встали стеной нерушимой,
Уже и «Идзумо» с кормы весь горит,
Не ждали японцы, что встретятся с силой,
Которую русское сердце хранит.
Однако же много японских снарядов,
И мало навстречу от русских летит,
Сознание смерти читаем во взглядах,
Которые видят, как «Рюрик» горит.
Горит, всё пылает – надстройки, шлюпбалки,
Горит всё, что может дать пищу огню,
Разбиты орудия, их казематы,
И каждый моряк понимает: горю.
Обуглены трупы в зияющих дырах,
С бортов и на палубах смотрят застыв,
Как русский корабль всё находится в силах,
Чтоб бить по врагу и идти на прорыв.
Но старый корабль уж не держит ход нужный,
Разбита и рубка стальная на нём,
Лишь бьётся с врагом экипаж русский дружный,
Решивший: под флагом российским умрём.
Прощайте, родные, до встречи в том свете,
Куда мы отсюда так быстро уйдём,
Прощай же, Россия родная, навеки,
Хоть скоро охвачена будешь огнём.
Не будем мы видеть паденье Артура –
Твердыни российской в китайской земле –
И то, как сдадут побережье Амура
Китайцам, а, в общем, – в угоду себе.
Корабль, весь избитый, японцам не сдался,
Кингстоны открыли матросы на нём.
Флаг русский, прибитый к древку, развевался,
Как символ бесстрашия перед мечом.
Октябрь 2010 года
