То ли слепну, то ли просто не видно зги

Орлов Михаил

(первое вряд ли, скорее, второе). Сгинь,

сгинь, нечистый (знаю, ты здесь). Свали, сказал!

Ночь, не избалованная изысками;

бегло глазами по сторонам рыская,

сквозняка упёртый до смешного москит,

если не вмазаться — вмиг закипят мозги,

эдакого взалкаешь вдруг, мазохистского,

воздух пропитанный чем-то (гибискусом?),

пустота — раздеваю тебя мастерски —

посмотрели на меня как-то искоса

омерзительные крошечные соски́.

Даже не сомневаюсь, что луж пролежни

лицезреть приятней, нежели родинки

эти. Салтычиха-жизнь. Жизнь, которая,

как дарёная вещь, не раскроет клюва

лишний раз. Иш-кериййот, ино́сь Иуда:

«Снисходительнее нужно быть к ней, к людям».

Под враждебный аккомпанемент Prodigy,

по ночному (думаете, я шучу?) городу,

опустив голову, отпустив бороду,

как сомнамбула безустально бродишь ты,

братец. Колизея мимо, Акрополя,

элегантного мимо тополя,

Тадж-Махала мимо, каштанов брокколи,

мимо Таврии, проще говоря, Крыма,

оживавшего братьев Гримм мира

(что же деется-то, люди добрые!),

мимо Площади, ну, предположим, Мира,

мимо дурно пахнущего пилигрима,

мимо в бозе почившего горе-мима

(согласитесь, ему хорошо без грима),

муравьиными, что называется, тропами,

удивлённо глазами хлопая,

Колизея мимо, Акрополя,

лишь у божьей нивки застопорив.

Оба́че, тишина не первой свежести,

хоть выслушай, кто говорит о нежности

(ещё разрешены прогулки пешие,

ещё на рынке продаются вешенки?),

темнеет, настроение — хоть вешайся;

пусть лакомится ночь узбекской дыней

(луны); немотствует сорока (на латыни?);

любимый на тебе пуловер бежевый,

все окна у соседей занавешены;

смешаемся с толпой, с тенями, с пылью, с дымом,

и я не знаю, что сказать, и ты вот,

как видно, тоже. Напускайте порчу

(да, осень). До боли незнакомый почерк.

Слепёшенек. Прощупываю почву

ногами собственными. «Будь ты проще.

Как полагаешь, дева непорочна?»

Смеюсь, располагает обстановка,

дороге поклонился босоногой;

попахивает внаи подтасовкой —

по требованию думал остановка

(про смерть). Обманывался, знать.

«А в остальном как?»

Загуглил слово «жизнь», ответ не удивил,

Ломбардию, Эльзас нашёл на карте вин,

господь запанибрата совесть клеит

(подкатывает к чьей-то). По аллее

прогулки пешие. Птиц полиелеи,

луны фонарь тусклее и тусклее,

прищурится, как Джозеф Гордон-Левитт;

разомлевает Кордова. Гвадалквивир

в тени садов струится апельсинных,

в смятении, раздавлен, обессилен

(«Что с нами происходит, объясни мне?»

«Ну, а на что похоже?» — «Водевиль?»)

Неделя сосчитала до семи

(предел её умений). Чёрт возьми,

сегодня воскресение! Москиты

нас облепили. Сколько? Сто навскидку.

Один присел (на лоб). Бац! «Больно? Извини».

«Оставь свои замашки шутовские».

Похолодало резко. Волоски на...

Нет-нет — на волосок ты от ... простуды,

мурлыкаешь мелодию простую,

заметила, совсем не протестую,

очередной денёк пройдёт впустую,

зловещ Бискайский, мать его, залив,

утёс с себя рюкзак сомнений скинул,

ствола сосны поглаживаю скирру,

потом «как смерть?» справляюсь у земли.

Любит ремесло

(своё) о́блака мангуст,

как полагаешь, аггел?

Поостерегись —

мудрая зело,

горькая на вкус

правда (точнее, накипь).

«Может, что подскажешь? Ну-с?»

«Это пустяки,

меньшее из зол»;

лучшие из слов,

лучшие стихи,

не слетали с уст,

знать не знали бумаги.

Над Ладогой трудились мыловары

(шторм). Пены, кипени, не многовато ль?

Вела себя довольно непосредственно

шныряющая всюду стекловата

(тумана, облаков). Меня поправьте-ка (ежели что) —

закаты чередуются рассветами,

покойнички меняются браслетами

да бирками (нормальная для моргов практика,

вообще-то); полагаю, что впоследствии

соединится Арктика с Антарктикой

(к гадалке не ходи) для профилактики;

у смерти дивный аромат лаванды,

она меня по-свойски целовала

(не так — меня запоем целовала);

заканчиваю данными словами

десятую поэму (не последнюю?)

6. Послесловие

О́б пол кидаемая посуда

весело (не выношу попсу так),

немудрено потерять рассудок,

видишь, в году не хватает суток,

Кафку сожги, даже не прикасайся к Сартру,

затишь, гавкающая надсадно,

боженька, ты, человек азартный,

как оказалось

(сбрендил, на скит променять мансарду?);

Похрен — безладица или гроза там,

полночь напропалую ебётся с утром,

чтобы-таки произошло Завтра.

Сентябрь 2016

Ино́сь, ин ино́, в знач. ладно, пожалуй, изволь. Ино́сь пода: ин возьми, коли нужно. Всем деревня не выйдет: вода близко, ин лес далеко. Сват, так сват: а не сват, ин добрый человек, первый и нерешительный ответ тому, кто пришел сватом.

Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863-1866.

БЕЗУ́СТАЛЬ, Безу́сталица ж. неутомимость, рвение, усердие, не знающее усталости. Безу́стальный, пск. безу́станный, неутомимый. Без у́стали нареч. Безу́стально.

Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863-1866.

Жаль или жальник муж., сев. могила, могилки, буйвище, кладбище, погост, Божья нивка.

Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863-1866.

Обаче

- впрочем, однако, только, подлинно.

Краткий церковнославянский словарь. Т. С. Олейникова.

ВНАЙ, вна́и нареч. арх. очень, весьма, сильно, крепко, верно; сущно, исто, явно. Оберег внаи бережет, ладанка от порчи, сглазу.

Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863-1866.

АГГЕЛ

(греч. aggelos). Павший ангел, злой дух.

Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н., 1910.

ЗЕЛО́, нареч. (стар.). То же, что очень. З. опасен.

Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.

СКИТ, -а, о ските, в скиту, муж.

1. Небольшой посёлок монахов-отшельников в отдалении от монастыря; жилище монаха-отшельника.

2. Небольшой отдельный, чаще старообрядческий, монастырь в глухой местности.

| прил. скитский, -ая, -ое.

Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.